- Да вы, что Николай Семенович! Да если он здесь окопается, будет сидеть на диване постоянно. Нам с Вами ни поговорить, ни на диване полежать.
- Тоже верно. А как аргументировать?
- Я сказал ему, что у меня здесь секретные документы и без специального допуска находиться здесь нельзя.
- Ну, я думаю, допуск у него есть.
- Но выписку на руках он вряд ли имеет.
Командир вышел и, вызвав в свою каюту по телефону особиста, сказал:
- Я поговорил со штурманом. Он возражает против вашего нахождения в рубке ввиду режима секретности. У Вас есть допуск?
- Ну, конечно, есть.
- Предъявите.
- Но не ношу же я его в кармане.
- Тогда извините, Ничем помочь не могу. Можете находиться везде, кроме штурманской рубки, радиорубки, рубки ЗАС и БИПа (боевой информационный пост).
Когда корабль проходил полигон артиллерийских стрельб, командир решил «обстрелять» новичков. В экипаж недавно пришло молодое пополнение, артиллерийские
расчеты отлично выполняли нормативы на тренировках, но «живого» выстрела молодежь не слыхала, так как на фактических стрельбах не участвовала. Командир сказал Сергею:
- Смотри, сейчас будет интересно.
Прозвучал ревун, и залпом ударили все орудия главного калибра. Через минуту половина молодых была уже в кубрике, причем залезла под койки. Во второй раз результат был лучше. Несколько человек упали на задницу, но от орудий не убежали. Выпустив два десятка снарядов, командир решил, что для адаптации молодежи будет довольно. Артустановкам дали «дробь», гильзы убрали в ящики, с палубы смыли гарь и копоть, пошли дальше.
Здесь необходимо объяснить читателю особенности артустановок данного корабля. Если на крейсерах и эсминцах артиллерийская обслуга сидит в башнях и психологически чувствует себя в безопасности, то башни сторожевого корабля закрытии только спереди и
по бокам, задняя (казенная) часть орудий совершенно открыта. После выстрела, находящимся поблизости закладывает уши от перепада давления, воздух становится горячим, создается впечатление, что невозможно дышать. К этому нужно привыкнуть.
Сергей вспомнил похожий случай, который ему уже приходилось наблюдать. После окончания второго курса, проходили практику на крейсере «Комсомолец». Одно из помещений крейсера было переоборудовано под штурманский класс на тридцать рабочих мест. У каждого курсанта был рабочий стол, необходимые приборы. Репитеры гирокомпаса, лага, тахометров левой и правой машины, часы и пр. Здесь курсанты вели навигационную прокладку. Занятиями руководил преподаватель кафедры навигации капитан 2 ранга Рашидов, до училища служивший в Севастополе на каких-то мелких кораблях. На крейсер, как и курсанты, попал впервые.
На одном из выходов в море, крейсер выполнял какую-то зачетную стрельбу. Была сыграна «Боевая тревога», по трансляции объявили:
- Стреляет главный калибр! Задраить иллюминаторы, двери, люки, горловины! По верхней палубе не ходить!
В учебном классе курсанты задраили иллюминаторы и продолжили занятие. Прошло минут пятнадцать – никакой стрельбы. Видать крейсер занимал исходную позицию. Капитан 2 ранга Рашидов, а был он страстный курильщик, вытащил пачку сигарет, сунул одну в рот и направился к выходу на палубу. Думал, успеет перекурить. Курсант Синяков до училища, служивший срочную службу на крейсере, сказал:
-Товарищ капитан 2 ранга, нельзя на палубу сейчас выходить. Опасно.
- Ладно. Не надо меня учить. Сам знаю кому чего нельзя, а кому можно.
Только, что Рашидов закрыл за собой дверь, ударил залп трех орудий третьей башни. Корпус крейсера содрогнулся, с подволока посыпалась пробка, в двух плафонах рассыпались лампочки. Через несколько секунд, ударил второй залп, четвертой башни. После чего, курсанты услыхали слабый стук в дверь. Когда ее отдраили, увидели незабываемую картину. Через комингс вполз на четвереньках капитан 2 ранга Рашидов. Был он без фуражки, волосы торчком, лицо в саже, на котором белели только выпученные
от ужаса глаза. Китель расстегнут, все пуговицы оторваны. Левое ухо и пальцы правой руки в крови. Заикаясь, он только и сказал:
- Вот, братцы. Едва за борт не сдуло. Хорошо успел за леер уцепиться. Фуражку жалко, совсем ведь новая была…
* * *
На второй день проходили район банки Ямато. Сотни японских сейнеров растянулись по всему горизонту морем огней. Было впечатление, что впереди целый город.