- 08.05 Отошли от пирса №3, следуем в район дифферентовки. Хода и курсы переменные.
Внимательно перечитав запись, флагштур сказал:
- Исполнено, верно, но не следовало этого делать, ведь Вы еще не допущены к самостоятельному управлению боевой частью.
- Простите, не подумал. Сделал автоматически, по привычке.
- Откуда «по привычке»? Вы ведь только из училища.
- Нет. Я уже год служил командиром БЧ-1 сторожевого корабля
- А, ну тогда быстро войдете в курс дела.
- Мне уже приходилось нести самостоятельную вахту на этом проекте во время практики…
- Да, а где?
- В Балдерае, под Ригой. «С-111» как раз отрабатывала задачу №2 после ремонта.
- Весьма хорошо. Ну, продолжайте «рулить», я буду на контроле.
По общекорабельной трансляции раздалась очередная команда командира:
- Закончена дифферентовка. Продуть среднюю. Приготовить правый дизель для продувания балласта.
Теперь необходимо объяснить читателю далекому от теории живучести корабля, что такое дифферентовка. А означает это следующее. В подводном положении, путем закачивания воды в одни цистерны и откачивая ее же из других, добиваются положения, чтобы лодка имела нулевую плавучесть. То есть была бы, в идеале, не тяжелее воды и не легче. Тогда находится она, как бы во взвешенном состоянии, и перемещается в горизонтальной и вертикальной плоскостях только при помощи хода и рулей. На таком же принципе плавает под водой акула, у которой, как известно, нет пузыря, в отличие от других рыб.
Пузырь у рыбы придает ей положительную плавучесть, и если ее (рыбу) оглушить и обездвижить, она всплывет на поверхность. Акула же в этой ситуации пойдет ко дну. Тем не менее, лодка все же в лучшей ситуации, чем акула. Оставшись без хода, она может откачать насосами часть воды из цистерны за борт, таким образом обретет положительную плавучесть и начнет всплывать.
Выйдя из залива Владимира, триста тридцать шестая вошла в район, где уже находились три малых противолодочных корабля. Лодка погрузилась, и корабли приступили к тренировкам. Им было необходимо отработать практические навыки гидроакустиков по использованию сонаров в активном и пассивном режимах, а также тренировки по выходу в атаку на подводную лодку. Вместо глубинных бомб у них имелись специальные шумовые гранаты. Лодка не уклонялась, давая возможность кораблям спокойно отрабатывать свои противолодочные расчеты. Сергею впервые
пришлось услыхать, как проходит над головой надводный корабль. Это напоминало знакомый с детства шум проходящего курьерского поезда, когда были в ходу паровозы. Они шумели по особенному. Эдакое – чух, чух, чух. Также воспринималось прохождение корабля над лодкой. Шум появлялся где-то далеко, постепенно нарастал до максимального значения, и вот уже грохотал над головой, что заставляло инстинктивно втягивать голову в плечи. Неприятные ощущения появлялись и при работе акустики надводных кораблей в активном режиме. Посылка гидролокатора, ударяясь о корпус лодки, издавала неповторимый звук. Словно вы сидите в стеклянной бочке, и кто-то ударяет по ней молотком. Дзынь, а затем эхо реверберации – буль, буль, буль. Снова – дзынь – буль, буль, буль, буль. Звуки эти каждый подводник ощущает кожей, и означают они: « Вот вы ребята и попались». Затем сыпятся на голову шумовые гранаты. Умом понимаешь, что все это только игра, но неприятно. Какой-то страх остается, где-то на генном уровне.
По приходу в базу, Валтушкас передал командиру заполненный зачетный лист:
- Вот, можешь писать приказ о допуске штурмана к самостоятельному управлению, зачеты я ему проставил.
- Новость приятная, но удивительная, - отреагировал Васечкин.
- Ничего удивительного, корабельная выучка. Корабли ходят на скоростях вдвое и втрое быстрее нас, штурману там нужно крутиться. На лодке, в этом отношении, легче и проще. Так, что со штурманом тебе, кажется, повезло.
Вернувшись с моря, Сергей принялся отрабатывать подчиненный личный состав, который отдельные нормативы с трудом вытягивал на тройку. За неделю напряженных тренировок этот пробел удалось устранить. Постепенно он перезнакомился, а с некоторыми подружился, с жителями городка и ознакомился с прилегающими окрестностями. В трех километрах к северу от Ракушки протекала речушка Халуай, впадающая в залив. Через речку переброшен мост. В районе моста, речка казалась достаточно широкой и полноводной. Но если подняться метров на пятьсот вверх по течению, то на перекатах ее и курица вброд перейдет. Сразу за мостом гражданское село с жизнерадостным названием «Веселый ЯР. В селе одна улица на несколько десятков домов, но есть школа, почта и магазин. Была там еще одна достопримечательность – агар агаровый завод. Вряд ли уместен здесь термин – завод. Предприятие представляло собой небольшое одноэтажное строение, из которого торчала высокая труба. Едва ли на нем работало больше десяти человек. Жители Веселого яра, в основном, рабочие местного зверосовхоза. Зверосовхоз представлял собой огороженный изгородью участок тайги площадью около 10 квадратных километров, где свободно проживали вполне дикие олени. Каждую весну у них срезают молодые рога – панты, из которых производят лекарство пантокрин. Еще в селе находилась погранзастава. Возглавлял ее лейтенант. Был у него помощник – старшина сверхсрочной службы и десяток солдат срочников. На заставе были четыре лошади и две служебные собаки. Каждое утро наряд из двух человек на лошадях объезжал побережье, исследуя прибрежные пляжи. Не оставили ли на