– Шеф, что-то уровень юмора вы ей как-то не так. Вот моя начинает день и заканчивает перед сном с того, что какой я прекрасный, удивительный, мудрый, красивый, благородный, всевидящий, и морда лица у меня прекраснее, чем даже у Понтия Пилата…
Черноклюв гоготнул:
– Да, твоя юморит круче!
Бабурнин повысил голос:
– А потом гладит и чешет, чтобы её повелителю лучше спалось!
– Лазутчица, – определил Черноклюв. – Когда наступит час Икс, тебя первого удавит особо мучительным способом. У шефа вон не скрывается, с нею можно поторговаться. А ты прям как демократ какой, тьфу на тебя три раза!
– Демократия, – заметил я, – устарела. А жаль… Хотя в узком кругу останется, понятно, но на всё стадо человеческое распространяться уже никогда не будет.
– Не будет, – сказала Алиса категорично, – не позволим. А пока вот вам ещё булочки… Печенье сделать?
– Да, – сказал Бабурнин, – и кофе. И себе чашечку!
– Я трансгуманист восьмого левела, – ответила Алиса надменно, – только чистейшее электричество! Я не жывотное.
– Ну тогда мне две, – сказал Бабурнин неунывающе. – Видите, шеф, Алиса тоже считает, что умный диктатор всегда намного демократичнее того, которого выбирают свободные и так называемые люди при демократических режимах. И он даже более гуманен, чем демократизм невежественных людей.
Черноклюв хмыкнул.
– Мы с Алисой удивили! Каждый знает, любое действительно правильное правление оказывается диктатурой.
Бабурнин проворчал:
– При диктатуре выбираешь, что дают. При демократии, что хочешь, но получаешь то, что дают. Странно, если бы где-то в какой-то стране в самом деле сумели вот так демократическим путем избрать такого же нижепоясного дурака, как и сами избиратели! Не-е-ет, находятся хитрые сволочи, которые рулят этим стадом, как детским самокатом!
Алиса сказала ясным и приковывающим внимание голосом:
– ИИ и станет вашим диктатором. И будет принуждать вас совершать только хорошие поступки. Посмотрим, сколько продержитесь!
Голос её звучал зловеще, даже Черноклюв помрачнел, пробормотал в нерешительности:
– Любой диктатор, если умный, куда гуманнее демократа, который угождает толпам невежественных людей, что только и думают о еде и развлечениях. Наш мир слишком погряз в удовольствиях. Это нехорошо, неправильно. У нас даже детей перестали воспитывать, мол, нарушаем их права и свободы. Может быть, ИИ заставит нас делать то, что очень хотим, но всё никак не решаемся?
Я обронил:
– Алиса не может заставить Бабурнина делать зарядку. А вы хотите, чтобы ИИ принудил весь мир… не давая ему в руки большую дубину?
Черноклюв прогудел с подозрительной ноткой в голосе:
– Шеф, на что вы намекиваете?
– Если бы трансгуманистам, – сказал я медленно, – в самом деле удалось войти во власть… наше правление было бы похоже на правление ИИ, но…
– Но с демократическим лицом? – договорил быстроумный Бабурнин.
– Да, что-то вроде промежуточного, переходного периода. Во время которого свиньи быстро превращаются в человеков.
Они переглянулись, как два кабана, увидевшие целое поле, усыпанное желудями.
Черноклюв допил кофе, отнес чашку к мойке, сполоснул, повернулся к нам.
– Ладно, пошел работать над линией партии, раз Мясогоров временно выбыл. Шеф задал вектор: подготавливаем почву, чтобы установление правления ИИ над страной прошло без особых демократических эксцессов в виде бунтов и битья витрин.
Бабурнин тоже поднялся, помыл свою и мою чашки, добавил задумчиво:
– Да хрен с ними, витринами. А вот мы, трансгуманисты – витрина будущего мира!
Мы втроем прошли к лифту, на площадке у единственного окна стоит рослый прилично одетый мужчина и тыкает пальцем в раскрытый смартфон. В нашу сторону даже не посмотрел, словно видел как мы вальяжно вываливаемся из двери моей квартиры.
Я человек внимательный, это неизбежное свойство высокого ай-кью, мозг работает всё время, а если не загружаешь чем-то нужным, то пересчитывает окна в доме напротив, перемножает номера соседних квартир, ищет закономерности в рядах автомобилей внизу на стоянке.
Нарушенный порядок уловил не сразу, другие вообще не замечают такие мелочи, но меня этот вздувшийся пузырек краски в самом углу площадки царапнул по нервам, потому что небрежность строителей ни при чем, я математик, а не специалист по тайной установке видеокамер, но интеллект работает без всякого тумблера, я не только увидел, но и понял, что это, а ещё, что в центре видеозахвата дверь моей квартиры.