Макферсон была неординарной личностью. Обычно ей сопутствовала мать, шутливо именовавшаяся «мамаша Кеннеди»[19]и следившая за должным количеством аплодисментов во время отправлявшихся ее дочерью театрализованных богослужений, которые строились вокруг идеи религиозного пробуждения, — представлений, идеально отвечавших духу Голливуда. Дабы возгласить проповедь о незыблемых законах Божьих, сестра Эйми обряжалась в полицейский мундир; для обсуждения вопросов нравственности она облачалась в викторианский рабочий наряд. С целью достижения желаемого эффекта рутинно использовались свет, музыка и зеркала. На саксофоне, к примеру, играл молодой мужчина по фамилии Антони Куин — будущая кинозвезда. Даже после распада третьего брака верующие обожали энергичную и привлекательную сестру Эйми — невзирая на более чем полусотню дел, возбужденных против нее в судах[20], и несмотря на громкие скандалы, связанные (по отдельности) с сексом и деньгами (у нее был роман даже с Чарли Чаплином). Все перечисленное приводило к тому, что впечатление, которое производила эта полная жизни блондинка, использующая с целью воодушевления своих приверженцев орудия сценического ремесла, становилось для тех, кому довелось ее увидеть в натуре, незабываемым[21].
В своем доме Болендеры строго соблюдали принципы, установленные их вероучением. Танцы, курение сигарет и игра в карты считались сатанинским исчадием, а простота, порядок и послушание — признаками добродетели; детская неопрятность, вызывающие ответы ребенка на вопросы старших или плохое поведение считались грешными. В семье скрупулезно придерживались установленного времени для трапез, работы и развлечений; домашний устав и распорядок дня добросовестно соблюдались, и любой ценой надлежало избегать каких-либо отступлений от них. На лице Иды часто возникало выражение недовольства или раздражения по причине какой-нибудь мелкой детской шалости: «Этой паре было трудно угодить. Во мне всегда чего-либо не хватало, хоть я и не припоминаю, чтобы я натворила или же навлекла на себя что-то особенное». Нелегко было завоевать признание особы, исполнявшей для Нормы Джин функции матери. Альберт Болендер ограничивал свою роль тихой поддержкой и одобрением того, как его супруга управляла домом, а его непробиваемое суровое молчание воспринималось детьми куда болезненнее и весомее, нежели любая угроза конкретного наказания.
Каждый ребенок находит способ выразить свой бунт, который является естественным следствием созревания, обретения чувства независимости, а также попыток проверить и манифестировать (иначе говоря, проявить) собственную индивидуальность. Железная дисциплина, царившая в доме, решительно не оставляла места для мелких шалостей или проказ, для приступов дурного настроения или тем более для явного неповиновения. Норма Джин (что она позднее неизменно подчеркивала) могла ускользнуть только в мир внутренних переживаний. У Болендеров уделялось столько внимания вопросам приличия, что — видимо, сугубо по контрасту — становился неизбежным такой многократно повторявшийся в детстве будущей звезды сон:
Мне снилось, что я стою в церкви совершенно раздетая, все люди лежат у моих ног на церковном полу, а я с ощущением полной свободы прогуливаюсь себе нагишом между распластанными фигурами, стараясь ни на кого не наступить.
Эта сюрреалистическая сцена была изложена и соответствующим образом приукрашена в зрелом возрасте, а вопрос о том, действительно ли она являлась Норме Джин по ночам или нет, пожалуй, не столь и существен. Гораздо важнее следующее: этот сон показывает желания актрисы по поводу того, что люди начнут позднее думать о ее детских фантазиях, — выходит, еще ребенком она предчувствовала, кем станет в грядущем и какое влияние будет оказывать на людей. Она станет женщиной поражающей и шокирующей, которая будет обнажать свое тело без всякого чувства вины; кроме того, она будет стараться никого не оскорбить, не задеть, и это в некоторой степени увязывается с тем, что все, кто распростерся у ее ног, принимают (как она того хотела) и даже обожают ее. Было ли это описание сном или нет — но оно стало явью.
19
Эта парочка не имела ни малейшего отношения к бостонскому клану финансистов и политиков, к которому, в частности, принадлежал президент Джон Ф. Кеннеди.
20
Пожалуй, наиболее громкое из них имело такую предысторию. В мае 1926 года проповедница пошла поплавать в Тихом океане и исчезла — как думали, утонула, но приблизительно пятью неделями позже она вновь объявилась, рассказывая о своем похищении и последующем то ли выкупе, то ли чудесном спасении. Инцидент привел к суду по обвинению в лжесвидетельстве, но служительница Господня была оправдана.
21
Макферсон умерла в 1944 году, когда ей было пятьдесят три с небольшим года, в результате передозировки барбитуратов [популярных и тогда и впоследствии, вплоть до 70-х годов в качестве снотворного. — Прим. перев.]. — Прим. автора.