На вечеринке он рассказал пару еврейских анекдотов. Артур сказал, что его акцент на идиш великолепен. Я объяснила Ларри, что Ли Страсберг считает: Шекспир сидит глубоко во мне. Что он об этом думает? Оливье ответил: Мэрилин, если ты будешь работать с Ли так серьезно, как ты никогда еще не работала, и освоишь основы, приходи ко мне, и я помогу тебе стать шекспировской актрисой. И Оливье два часа читал Шекспира. Все — от Гамлета до Шейлока. Это было чудо. Я никогда не слышала ничего более волшебного. Вот чем он закончил:
Ей надлежало бы скончаться позже:
Уместнее была бы эта весть.
Бесчисленные «завтра», «завтра», «завтра»
Крадутся мелким шагом, день заднем,
К последней букве вписанного срока;
И все «вчера» безумцам освещали
Путь к пыльной смерти. Истлевай, огарок!
Жизнь — ускользающая тень, фигляр,
Который час кривляется на сцене
И навсегда смолкает; это — повесть,
Рассказанная дураком, где много
И шума и страстей, но смысла нет.
«Этим все сказано», — бросил Оливье, улыбнулся и ушел. Я сидела и плакала от восторга, что удостоилась чести его слушать.
Ода, Кроуфорд...
Мы прошли в ее спальню... У нее был гигантский оргазм, она визжала, как маньячка. Надо отдать должное Наташе Лайтесс. Она научила меня не только актерскому ремеслу...
Следующий раз, когда мы встретились, Джоан потребовала продолжения. Я прямо сказала ей, что не получаю удовольствия от секса с женщинами. Я отвергла ее, и она начала враждебные действия.
Лучше всего сказал об этом английский поэт: «Никакая ярость не может сравниться с любовью женщины, перешедшей в ненависть». Многие приписывают эти слова Шекспиру. Но подлинный автор — Уильям Конгрив. Это я, Мэрилин Монро, ученый-классицист.
О клизмах. Вы и доктор Фрейд считаете, что плод проходит через анальный период развития, когда ребенок начинает контролировать функции анальных сфинктеров. Доктор Фрейд считает, что сексуальные функции и функция выделения экскрементов всегда смешаны. Вы сказали, что детский опыт в период анального развития может привести к фиксации, которая будет играть роль в более позднем сексуальном развитии. Возможно, это случилось и со мной, и мы придем к этому в процессе психоанализа. Вы знаете, я очень плохо помню свое раннее детство... Я что-то вспоминаю о клизмах, которые мне делали, когда я была маленькой... Это то, что вы и доктор Фрейд называете «подавленной памятью». Я буду думать об этом и наговорю еще одну пленку.
Но, доктор, я не понимаю, почему о клизме не принято говорить в обществе. Большинство моих знакомых актрис делают их, даже если они в этом не признаются. Мэй Уэст рассказала мне, что ей делают клизму каждый день и что она испытывает оргазм раз в день... Мэй считала, что клизмы и оргазмы сохранят ей молодость до ста лет. Хочется верить, что так и будет. Приятная особа, несмотря на то, что отказалась сниматься со мной. Лишнее свидетельство, как она умна.
Питер Лоуфорд говорит, что в прошлом специалисты, которых называли фармацевты, постоянно делали клизмы королеве и всем благородным дамам при дворе короля Луи XIV... Да, я люблю клизмы. Ну и что?!
Но давайте перейдем к более серьезным вещам, доктор. Я прошу вас помочь мне избавиться от Мюррей. Она делала мне клизму прошлой ночью, я же думала про себя: хоть ты и хороша в этом деле, ты должна исчезнуть. Но как? Я не могу просто так ее уволить. Ведь немедленно последует книга «Тайны Мэрилин Монро, рассказанные ее прислугой». Она заработает массу денег, выбалтывая все, что знает, а знает она, черт возьми, немало.
Как насчет такого хода: вы скажете ей, что у вас есть очень серьезно больной пациент, который нуждается в квалифицированном уходе. Я с огромным сожалением, буквально со слезами на глазах, соглашусь с ней расстаться. Я выдам ей приличную сумму, но она подпишет обязательство не давать интервью и не писать обо мне. Спросите Микки (адвокат Майк Рудин. — В.Г.), будет ли такое обязательство достаточной гарантией. Доктор, дело в том, что мы просто не любим друг друга. Я не могу примириться с ее дерзостью и нежеланием выполнять мои поручения. Если у вас есть лучшее предложение, скажите мне.
Меня беспокоит и другая проблема. Некто Слатцер вертится вокруг, распространяя ложь, будто он был моим мужем и какая я в постели. Я спросила Фрэнка Синатру, что можно сделать. Он сказал, Мэрилин, детка, просто не обращай внимания. Если ты реагируешь на таких людей, ты привлекаешь к ним всеобщее внимание, а себя только принижаешь. Полагаю, что Фрэнк знает такие вещи лучше других... Он помог многим людям совершенно бескорыстно и анонимно. Паршивая пресса смешивает его с грязью, обвиняя в связях с мафией и гангстерами. А Фрэнк просто не реагирует.
Какой он прекрасный друг! Я люблю Фрэнка, и он любит меня. Это не та любовь, что ведет к браку. Она лучше, потому что брак не может ее разрушить. Я это хорошо знаю. Ведь брак расстроил мои отношения с двумя прекрасными людьми.
Джо Д. (ДиМаджио. — В.Г.) любит Мэрилин и всегда будет ее любить. И я люблю его и всегда буду любить. Но Джо не мог оставаться в супружестве с Мэрилин Монро — знаменитой кинозвездой. У Джо, в его упрямой итальянской башке, сохраняется традиционное итальянское представление о жене как о домашней хозяйке, выполняющей любые его желания и целиком ему себя посвятившей. Доктор, вы знаете, что я не такая. И нет таких сил, которые заставили бы меня перестать быть Мэрилин Монро, стать кем-то другим, чтобы только спасти наш брак. Прошло совсем немного времени, и мы оба это поняли, и наш брак распался. Но мы не перестали друг друга любить. В любое время, когда Джо мне нужен, он прилетает. Можно ли представить лучшего друга?
Совсем иначе сложилось с Миллером. Брак наш был ошибкой, но не его, а моей. Он не мог и не хотел дарить мне то внимание, тепло и страсть, которые мне были необходимы. Это просто не в его характере. Артур никогда не считал меня особенно умной. И он не хотел делиться со мной своей интеллектуальной жизнью. В постели мы тоже не творили особых чудес. И он это не слишком переживал. Знаете, я думаю, его коротышка еврейский папа относился ко мне с большим вниманием, чем Артур. Мне нравился этот маленький еврей с его яркими национальными чертами. Но еврейская религия меня никогда особенно не привлекала... Может быть, Артур — прекрасный писатель, с этим я могу согласиться. Но Артур не знает кино и не понимает, как надо писать сценарии. Фильм «Неприкаянные» не стал большим событием именно из-за сценария. Гейбл, Монро, Клифт, Уоллах, Хьюстон. Что еще нужно? Нужен был сюжет, достойный его исполнителей. Даже если Иисусу Христу дать плохой сценарий — будет провал. Знаете, почему картины на религиозные темы — «Бен Гур» или «Десять заповедей» — так успешны? Да потому, что «Библия» — отличный сценарий.
Вчера я долго стояла обнаженной перед большим зеркалом. Я была причесана и в косметике. Что я увидела? Груди начинают немного обвисать. Талия еще ничего себе. Мой зад — в полном порядке, это лучшая часть моей фигуры. Ноги, колени, лодыжки — также хороши. И ступни не очень большие... Прекрасно, Мэрилин, это все твое. И время принимать решение.
Если я буду продолжать сниматься для них... для студии «XX Век — Фокс», моя ставка должна быть выше всех в Голливуде, вдвое больше, чем они платят Элизабет Тейлор, плюс процент с прибыли. Я выбираю сценарий, режиссера и актеров. Фильмы будут боевиками. Я вложу часть заработанных миллионов в безопасные инвестиции. Остальное пойдет на финансирование моего плана.
Я буду изучать Шекспира с Ли Страсбергом. Я буду платить ему, чтобы он занимался только со мной. Он верит, что я могу осилить Шекспира. Пусть он это докажет. Это даст мне основу, о которой говорил Оливье. Потом я поеду к Ларри (Лоуренс Оливье. — В.Г.), чтобы он мне помог. Я заплачу столько, сколько он потребует. И я стану продюсером, и буду играть в шекспировских фильмах, чтобы все шекспировские пьесы с Оливье были экранизированы.
Я прошу вас, доктор, зарядить меня энергией на год или больше. Я заплачу вам, чтобы быть вашей единственной пациенткой. И я сделаю вам еще один подарок. Я выброшу все мои таблетки в сортир. Видите, как я серьезно к этому отношусь.