Астону Уайрику
Кранто, Т.Т., Меркурий
22 мая. Полночь
Дорогой Рик:
Ты сумасшедший дурак, перестань присылать мне всякую чушь. Я хочу что-нибудь для печати. Я хочу историю. Я хочу, чтобы люди заинтересовались. Кого волнует, сколько марганцевой руды было отгружено, где и когда, или сколько новых шахт открыла Комиссия по развитию Меркурия за последние десять или миллион лет?
Я знаю, что ты сделал. Ты просто скопировал информацию о шахтах у какой-то компании. А в остальное время ты бездельничал и писал стихи.
Ты путешествуешь по планетам, рассказывая миллионам наших читателей о жизни в других мирах. Жизни, понимаешь? Действуй. Только потому, что ты был лучшим журналистом в нашем штате, я не увольняю тебя сию секунду. Но старые добрые времена не могут длиться вечно. Понимаешь меня?
Кто такой, чёрт возьми, этот Орби?
Брауну, двадцать третьего мая. Полдень.
Уважаемый шеф:
Интересы человека — это то, чего вы хотите? Как вам это? На шахте номер Восемнадцать объявлена сидячая забастовка! Помните сидячие забастовки, шеф? Это восходит к началу двадцатого века, когда Капитал и Труд не могли договориться о том, имеет ли простой человек право на жизнь или нет.
Как меркурианцы до этого додумались, я не знаю. Может быть, они читали историю Земли. В любом случае, они сидят и требуют… Но угадайте, чего они требуют? Больше тепла! Они утверждают, что работают в условиях сильного холода. Здесь всего в два раза жарче, чем в жаркий летний день в Нью-Йорке. Они хотят, чтобы компания установила обогреватели внизу, чтобы поддерживать температуру в комфортных 120 градусов, что является нормальным для этих любителей огня.
Видите ли, шеф, внутренности этой планеты, поскольку она такая маленькая, за прошедшие века полностью остыли. Под землёй не так много тепла, кроме того, что просачивается вниз из-за теплопроводности пород с перегретой поверхности. На глубине примерно мили, в шахтах, температура падает до 95 градусов, от чего у бедных меркурианцев синеют кончики пальцев.
И вот они сидят, замерзая, и ждут действий от своего профсоюза. Я пробыл там целый час. Сделал несколько снимков. Они хотят больше тепла, а я весь вспотел, как человек в жару. Хорошо, что герметичный костюм, который я носил, был на подкладке из губки. А упаковка из отвердевшей углекислоты немного помогла снизить температуру ниже температуры кипения. Но я очень хотел, чтобы «Мультипланетник» и вы, шеф, узнали новости. Я из таких. Подробности и фото будут позже.
Доктор Ронсон Халберт, кажется, работает на экспериментальной шахте где-то здесь. Надо будет его поискать, может, что из этого и получится.
Вы спрашивали про Орби. Орби — это Орби Тиллсон, один из членов нашей туристической группы. Мы познакомились на лайнере, направлявшемся сюда, и выяснили, что, оказывается, мы практически соседи. Орби из Лос-Анджелеса. В космосе, когда преодолеваешь миллионы миль, это ощущается по-новому.
Я вернулся в отель из шахт таким измученным, как будто целый месяц прожил в Долине Смерти. Но рюмка их супер-водки и немного поэзии принесли мне огромную пользу. Как вам нравится это двустишие? Я думаю, оно одно из моих лучших:
Сквозь усыпанную звёздами пустоту мы летели
вместе в вечность, только двое.
Идя здесь по коридору, я на каждом шагу бьюсь об потолок. Чёрт бы побрал эту слабую гравитацию! Потолки, конечно, в земных отелях с мягкой обивкой. Еда отвратительная. В основном она запекается на Солнце или обжаривается на гриле до консистенции, напоминающей кирпич. Когда я её откусываю, то чувствую себя медузой, откусывающей тост. Поэтому её нужно вымачивать в супе, который они подают, и который пахнет сильнее, чем вчерашние новости. Надеюсь, у вас всё хорошо. Рик.
Двадцать третье мая, полночь.
Дорогой Рик:
Прекрати своё адское ворчание — по пять центов за слово. Проживание в лучшем отеле обходится «Мультипланетнику» в пятнадцать долларов в день, плюс дополнительные услуги, а ты ещё жалуешься.
С забастовщиками немного лучше. Но у тебя получились ужасные фото. Будь поактивнее, парень! Выкладывайся по полной. А если ты слишком много времени проводишь за бутылкой и своими мерзкими стихами, брось это занятие. Прислал мне это слезливое двустишие по пять центов за слово!
Я тебя предупреждаю. Когда я тебя подобрал, Уайрик, ты был жалким рифмоплётом. Ты можешь обнаружить, что снова занимаешься этим — за свой счёт — если не начнёшь работать. Статьи, парень, новости! Корреспондент путешествует по планетам, одной за другой. Разве это не разжигает твоё воображение? Большая часть присланного тобой материала скучна, безжизненна и не вдохновляет. Нашим редакторам пришлось работать как роботам, чтобы раскрутить его. Включай ускорение, Рик!