— Будьте здоровы!
— Спасибо! А все эти заграничные отправления! — Девушка снова стукнула штемпелем и снова чихнула.
— Придется вам попросить у начальника почты противогаз.
Девушка рассмеялась, заколотила штемпелем. И каждый раз после удара взвивалось облачко пыли.
Сергей машинально читал адреса на конвертах: “Канада, Торонто, Джону Тацинскому”, “Рим, Италия, Беццуоччи”, “Мистеру Голдшлагу, Балтимора, США”. Девушка оставила штемпель вынула платок и уткнулась в него.
Сергей взял штемпель, взвесит его на ладони и пошутил:
— Уж не пудрой ли вы его нашпиговали?
— Какая пудра? Тальк. Просто мучение!
Сергей хлопнул по конверту. Поднялось белое облачко.
Глаузинь, проходя мимо, спросил:
— Новую квалификацию получаешь?
И тут Сергей вспомнил выставку Рыбника, руки, пересыпающие марки тальком.
— Эвалд Августович, — Сергей даже не мог сдержать дыхания, так он волновался, — кто у нас зарегистрирован на почтамте под абонементным почтовым ящиком 242?
Глаузинь внимательно посмотрел на него.
— Что случилось?
— Тальк!
— Тальк?
— Тальк! Вы понимаете… тальк! Им же пересыпают марки, чтобы не склеились. А этих конвертов — сорок штук!
Глаузинь набрал номер телефона начальника почтамта.
— Двести сорок второй почтовый абонементный ящик для заграничных отправлений зарегистрирован на имя Феликса Куралюна!
…Куралюн сложил письма в аккуратную пачку, закурил и, сидя за столом, время от времени посматривал на конверты.
Шестнадцать штук. Сегодняшняя почта. Сейчас он их вскроет и прочтет. Потом сделает необходимые расчеты и запишет все в книгу. Затем возьмется за ответы на эти шестнадцать плюс три, оставшиеся со вчерашнего дня.
Он посмотрел в окно. Люди переходили улицу на перекрестке, шли мимо, ждали на остановке троллейбус. Рабочие, служащие, студенты… А кто он? Для всех — маляр.
Да, маляр. Иначе могут быть неприятности, а они не для умных людей. Он усмехнулся и стал перебирать конверты. Письмо от “Хаскобы”. Его хочется прочитать в первую очередь. Но прежде всего дело, очередные операции. А письмо от “Хаскобы” можно положить вот сюда и, занимаясь делом, иногда на него посматривать: поднимает настроение…
Он взял ножницы, аккуратно по самому краешку надрезал пухлый конверт и долго разглаживал лист с четким штемпелем: “Артур Кинг, торговец марками”.
“Дорогой мистер Куралюн!
Спасибо за марки, которые я получил несколько дней назад. Посылаю вам обещанное Стоимость — 3 фунта 12 шиллингов 2 пенса. Это обременяет Вас кредитом в 1 фунт 13 шиллингов 2 пенса. Буду Вам обязан, если Вы в ближайшее время сможете выслать двадцать разных со штемпелем первого дня”.
Куралюн с минуту рассматривал полученные марки, потом, вздохнув, записал в графе “Должен”: 1 фунт 13 шиллингов 2 пенса.
Кто следующий?
“Рокот Стэмпс Регистр, Канада”
“Дорогой мистер Куралюн! Большое спасибо за письмо. Теперь мы будем делать большие дела…”
Большие дела!..
Большие дела он начал с маленького объявления в одном зарубежном журнале. Оно было скромным: “Филателист Ф.Куралюн, проживающий в Риге, хочет обмениваться марками с коллекционерами из других стран”. Марки в таких случаях наклеивались на конверты. Но скоро он понял, что настоящий бизнес делается иначе. Его следующее объявление в западногерманском филателистическом журнале звучало куда определеннее: “Желаю обмена только с торговцами. Могу давать новинки марок СССР…”
И количество связей сразу выросло — теперь у него 60 корреспондентов в западных странах.
“…Сообщаю Вам новые адреса, по которым можно посылать марки: мистера Джона Байера и миссис Люсиль Базине”.
Что же, он запишет. Правда, это не торговцы, а просто коллекционеры, но можно попробовать и с ними, посмотреть, как будут расплачиваться.
Следующее письмо он разворачивал со смешанным чувством надежды и робости: этот Джон Грин из Буффало был придирчив, требователен и высокомерен, черт бы его побрал! Но платил он незамедлительно и — наличными. Так и появились у маляра — Куралюн усмехнулся — солидные вклады в канадских и английских банках.
“Уважаемый господин! (Даже по имени не называет!) В своем письме от 23 августа с.г. я сообщил вам о получении ваших писем от № 1 до № 12 включительно. В письме от 28 августа я сообщал о получении писем от № 13 до № 22 включительно. В № 21 вы прислали мне пять блоков гашеных марок “800 лет Москвы” по цене 72 цента за штуку. Но я просил их у вас только негашеными. Если такие есть, возьму 5–10 блоков, но прошу не присылать больше гашеных: они у нас не идут”. (Черт тебе угодит!)