Мерле вне себя заорала:
— Ах ты, трус!
За какую-то секунду мальчик-ткач успел увидеть, что на него падает Юнипа и что позади нее изготовился к бою Дарио. У Серафина был выбор: поймать в свои объятия Юнипу, чтобы она не врезалась в полку со стеклянными бутылками, или отскочить в сторону и отразить нападение разъяренного врага.
Серафин мгновенно решился на первое: он на лету поймал падающую Юнипу и еще успел прошептать ей в ухо несколько утешительных слов:
— Вот и ладно. Ничего такого не случилось.
Едва он договорил, как над плечом Юнипы просвистел кулак подскочившего Дарио. Удар пришелся Серафину в лицо.
— Стой! — закричала Мерле не своим голосом, пронеслась мимо Боро и Тициана, заскочила за верстак и, схватив Дарио за шиворот, рывком оторвала от Серафина с Юнипой.
— Ты что делаешь? — зарычал вожак юных зеркальщиков, но вторым рывком Мерле свалила его на пол.
Когда Серафин осторожно отстранял от себя Юнипу, Мерле поймала его взгляд. На залитом кровью и зеленой краской лице ткача сверкнула улыбка, и он повернулся к своим приятелям, ждавшим его у двери.
— Исчезаем! — крикнул он, и минуту спустя подмастерьев-ткачей в мастерской как не бывало.
Мерле, даже не взглянув на Дарио, подошла к Юнипе, растерянно стоявшей у полки с бутылками.
— Все в порядке?
Юнипа кивнула.
— Да… спасибо. Все нормально.
За спиной Мерле дико бранился и выкрикивал угрозы Дарио. Она поняла, что ей несдобровать. Лучше встретить опасность лицом к лицу: резко повернувшись, она посмотрела прямо в его злобно прищуренные глаза, размахнулась и влепила ему пощечину.
Дарио рванулся к ней, но между ними вдруг оказалась Унка. Мерле почувствовала на своих плечах ее сильную руку, защитившую от Дарио. Но она не слышала ни слов Унки, ни ругательств Дарио, который никак не мог успокоиться. Задумчиво смотрела она в глубь коридора, где скрылся Серафин со своими друзьями.
История Унки
— Ну, что теперь мне с вами делать?
Голос мастера был не печальным, а скорее раздраженным. Арчимбольдо сидел за письменным столом в своей библиотеке. Стены комнаты прятались под сплошными рядами кожаных переплетов. Мерле спросила себя, в самом ли деле он смог прочитать все эти книги.
— Вред, причиненный нам учениками-ткачами своим пакостным оружием, в сравнение не идет с тем, что натворили вы двое, — продолжал Арчимбольдо, поглядывая то на Дарио, то на Мерле.
Они оба стояли перед письменным столом и смущенно глядели в пол. Их взаимная неприязнь вовсе не исчезла, но даже Дарио прекрасно понимал, что сейчас лучше помолчать и не оправдываться.
— Вы сеете рознь у нас в мастерской и поднимаете руку друг на друга. Если бы Унка не вмешалась, Юнипе, Боро и Тициану пришлось бы встать на сторону одного из вас. — Глаза старика гневно сверкнули, он вдруг сделался жестким и грозным. — Я не допущу, чтобы вы разделили тех, кто у меня живет, на два лагеря. Я требую, чтобы все работали вместе и не затевали ненужных ссор. Волшебные зеркала нуждаются в вашей слаженной работе, чтобы выполнять свое предназначение. Атмосфера враждебности набрасывает тень на стекло и делает его слепым.
Мерле вдруг подумалось, что старик лукавит. Он старается внушить им, что во всем виноваты только они. Но лучше бы ему поменьше говорить о «ненужных ссорах»: ведь они с Умберто первыми затеяли глупую склоку, с которой и пошла вся эта кутерьма.
Рано или поздно она, Мерле, все равно рассорилась бы с Дарио, это было ясно с первого дня. Ей казалось, что и Арчимбольдо предвидел ход событий. Не жалеет ли он, что взял ее из приюта? Или опять ей придется вернуться в грязь и нищету?
Несмотря на все свои опасения, Мерле не признавала за собой никакой вины. Дарио — жалкий трус, и это он доказал дважды: первый раз, когда кинулся на Серафина с ножом, а второй — когда спрятался за спину беззащитной Юнипы. Он честно заслужил оплеуху, и, по правде сказать, не мешало бы ему еще и покрепче всыпать.
Арчимбольдо, похоже, и сам так думал.
— Дарио, — сказал он. — За свое недостойное, можно сказать, отвратительное поведение ты один будешь наводить чистоту и порядок в мастерской. Чтобы завтра утром я не нашел здесь ни единого пятнышка. Понятно?