Мерле спустилась по лестнице на площадку второго этажа. До сих пор она не встретила ни одной живой души и не обнаружила в доме ни признака жизни. Где же спят остальные ученики? Наверное, тоже на третьем этаже, - как она с Юнипой. Унка, - теперь это ясно, - дома не ночует. Но в эту минуту Мерле было некогда думать о странных ночных прогулках домоправительницы.
Где же, все-таки, Арчимбольдо? И, главное, куда делась Юнипа? Может быть, ей понадобилось выйти только на минутку? Ведь как раз на третьем этаже есть узкий эркер, а в нем - большая труба, которая впадает в канал. В эркер-то Мерле и не заглянула, и теперь себя страшно ругала. Можно сказать, - не посмотрела у себя под носом. Наверное потому, что дети в приюте очень боялись ночью вставать и выходить. Почему-то только немногие возвращались назад.
Мерле уже хотела подняться на свой этаж и поискать там Юнипу, как снова послышалось непонятное шипение. Это был все тот же безжизненный механический звук, который начал ее пугать.
Вдруг ей показалось, что кроме шипения она слышит еще какой-то звук.
Или плач?
Это - Юнипа!
Мерле напрягала зрение, пытаясь что-нибудь разглядеть на лестничной клетке. Вокруг - сплошная темь, хоть глаз выколи. Только через высокое оконце едва пробивался свет луны, вернее ее слабый мутный отсвет, в котором едва различались лестничные ступеньки. В темном коридоре, отходящем налево от лестницы, одиноко тикали стоячие часы, - их огромный черный силуэт походил на крышку гроба, прислоненную к стене.
Мерле была теперь убеждена: шипение и плач раздаются внутри дома. И доносятся снизу. Из мастерской на первом этаже. Она стала осторожно красться вниз по ступеням. Коридор, который внизу отходил от лестницы, был крытым, и Мерле, поглядывая на сводчатый потолок, почти бегом побежала вперед. От страха пересохло во рту. Она уже не просто громко дышала, а пыхтела, как пароходики на Большом канале. Что, если они с Юнипой попали из огня да в полымя? Неужто Арчимбольдо будет не учить их, а измываться над ними, как тот стеклодув из Мурано?
Она вздрогнула, заметив, что кто-то бежит рядом. Нет, это ее собственное отражение мелькает в бесчисленных зеркалах на стенах коридора.
Шипение слышалось теперь ближе и отчетливее. Унка им не показала, где находится вход в мастерскую. Лишь упомянула про дверь на первом этаже. Но здесь так много дверей, и все они такие высокие, темные и - запертые. Для Мерле ничего другого не оставалось, как только ориентироваться на звук. Плач больше не повторялся. При мысли, что Юнипа подвергается какой-то страшной опасности, Мерле едва удерживалась от слез.
Ясно одно: она ни за что не даст в обиду свою новую подругу, даже если их обеих снова отправят в приют. О чем-нибудь худшем ей не хотелось думать. И все же дурные мысли так и лезли в голову, и роились, как неотвязная мошкара.
Сейчас - ночь. Темнота. В каналах без следа пропало множество людей. Никто не станет искать двух девчонок-сирот. Двумя ртами меньше - еды останется больше. Только и всего.
Коридор круто свернул направо. В конце вырисовывался огненный контур высокой двустворчатой двери. Щели вокруг дверных створок блестели подобно золотым гирляндам на зажженной елке. Не иначе, как в мастерской пылает сильный огонь, - там, наверное, топят углем печь для той машины, которая попеременно то шипит, то урчит, - сообщила Мерле.
Когда она приблизилась на цыпочках к двери, то увидела, что дым стелется над каменным полом, как густой туман над землей. Дым выбивается из-под двери, отсвечивает багрянцем.
А вдруг в мастерской пожар? Спокойно, - уговаривала себя Мерле. Держись и не волнуйся.
Ее шаги взметнули дым с пола, и вокруг нее запрыгали в полумраке туманные призраки, заплясали огромными уродливыми тенями на стенах коридора. Кроме щелей, светящихся по бокам четырехугольника, другого освещения там не было.
Темнота, туман и - прямо перед ней - закрытая дверь в огненном обрамлении. Мерле чудилось, что она стоит у ворот Ада, - так все это диковинно и ослепляюще выглядело.
Едкий запах, который она уловила наверху, на лестничной площадке, стал здесь почти удушающим. Вонь от горячих смазочных масел била в нос. Люди в городе говорили, что несколько месяцев назад Венецию посетили посланцы Ада и предложили помощь своих Мастеров в войне против Империи Фараона. Однако городские Правители отвергли возможность сотрудничества с служителями Сатаны; пока венецианцев защищает Королева Флюидия, мол, нет надобности в таком пакте. С тех пор. Как экспедиция "Нэшнл Джиографик Сосайити" во главе с именитым профессором Чарлзом Борбриджм в 1833 году доказала факт существования Ада и определила место его нахождения в глубинах земли, начались частые встречи послов Сатаны с представителями человечества. Правда, никто точно не знал, о чем ведутся переговоры, но так, наверное, людям было спокойнее.
Мерле тоже слышала о посланцах Ада, и теперь о них вспомнила, подойдя вплотную к двери. Очень осторожно прикоснулась ладонью к дверной створке. Дерево должно было быть теплым, но дверь оказалась холодной, как все остальные. Металлическая ручка, до которой Мерле дотронулась пальцем, тоже была холодной.
Она стояла и думала, а что если вот просто так - взять и войти. Больше ничего и не оставалось. Она была совсем одна и не могла рассчитывать на чью-либо помощь в чужом доме.
Как раз в тот момент, когда Мерле решилась распахнуть дверь, ручка на двери зашевелилась, - кто-то ее поворачивал с внутренней стороны. Мерле отскочила назад, хотела убежать, но успела только отскочить в сторону, к левой створке двери, а правую в это время кто-то открыл вовнутрь.
Широкий потолок багрового света хлынул на стелившийся по полу дым. Струя воздуха вмиг очистила от серой мглы то место, где Мерле только что стояла. Чья-то большая тень заслонила свет. Какой-то человек вышел в коридор.
Мерле плотно прижалась к двери. Менее двух метров отделяло ее от человека.
Тени всегда наводят страх на людей, хотя бояться их нечего. Они всего лишь изображают карлика великаном а собаку - слоном. Так случилось и на этот раз.
Высокая тень уменьшилась на глазах, когда маленький старичок сделал несколько шагов вперед, дальше от яркого света. Он стоял, не замечая Мерле, и выглядел очень забавно в широченных штанах и в почти черной прокопченной рубахе. У него были седые взлохмаченные волосы и лоснящееся от жары лицо. Капли пота ползли по вискам и терялись на щеках в густой лохматой бороде.
Вместо того, чтобы повернуться к Мерле, он обернулся назад к открытой двери и протянул руку к струящемуся изнутри свету. На полу в коридоре появилась вторая тень и слилась с первой.
- Иди сюда, девочка, - позвал он тихо и мягко. - Иди ко мне.
Мерле застыла у двери. Не такой она представляла себе первую встречу с Арчимбольдо. Правда, спокойный и доброжелательный голос старика ее немного ободрил.
Зеркальщик снова заговорил:
- Боль скоро пройдет.
Боль?
- Ты не должна пугаться, - говорил Арчимбольдо, стоя лицом к открытой створке двери. - Ты скоро привыкнешь, верь мне.
Мерле затаила дыхание.
Арчимбольдо сделал два, три шага назад, протянув обе руки к двери, словно приглашая кого-то следовать за собой.
- Подойди ко мне ближе... Так, хорошо. Иди медленно, очень медленно.
И Юнипа шла. Она ступала осторожно и только вперед, мелкими неуверенными шажками. Вот она вышла из мастерской в коридор.
Но ведь она ничего не видит, думала с волнением Мерле. Почему Арчимбольдо заставляет ее ходить в том месте, которого она совсем не знает? Почему он ей не помогает? Почему не хочет протянуть ей руку для опоры? Вместо этого он продолжает пятиться назад... Отступая от двери, старик мог увидеть Мерле, которая притаилась в тени. Она, как зачарованная, смотрела на Юнипу, медленно идущую мимо нее. К счастью, Арчимбольдо тоже глядел только на слепую девочку.