— Да. Мою любимую Жару.
Мерле не нашлась что сказать. Не иначе как она спасла все-таки сумасшедшего.
— Ладно. А эта каменная голова… Этот глашатай летит к Оси Земли?
— Прямо туда.
— Ты уверен?
Он кивнул.
— Я знаю здешние порядки. Я объездил тут все места. И многое повидал. Глашатаи сбиваются в стаи только тогда, когда возвращаются к своему господину.
Фермитракс был прав. Она пожалела, что его нет рядом. Теперь он сидит один там, в ухе, и, наверное, беспокоится за нее.
— Когда мы попадем в столицу?
— Уже скоро. Глашатаи летят все быстрее и быстрее. Еще немного, и они умолкнут. Тогда, значит, столица совсем близко.
Ладно, хоть тут удача.
Мерле полезла в свой рюкзачок.
— Есть хочешь?
— Холод ничего не ест.
— Зато хорошо пьет, — заметила она шутливо. — Во всяком случае, мне так показалось.
— Какой же Зимний Холод без воды? Не было бы ни…
— Да, ни снега, ни сосулек. Я понимаю.
Она вздохнула и принялась грызть кусочек сухого вяленого мяса, с трудом поддававшегося ее зубам.
Холод посмотрел, как она ест, и снова приподнялся.
— Можно мне еще немного воды?
- Вот, бери.
— Скоро будете такими друзьями — водой не разольешь, — ехидно заметила Королева Флюирия.
Мерле протянула ему бутылку. В Земной Оси, наверное, будет вода. По крайней мере, надо надеяться. На всякий случай оставалась третья бутылка.
— Эй, Зимний Холод!
— Да? — Он оторвался от горлышка.
— Эта Жара…
— Летняя Жара, — поправил он. — Летняя.
— Да, конечно… Она такая же, как ты?
Он усмехнулся.
— Ты хочешь сказать, тоже выглядит как человек?
Мерле кивнула.
— Да, она бывает такая же, — сказал он. — Когда пожелает. Как и я.
— Откуда ты ее знаешь?
— Нас таких четверо. Мы привыкли встречаться, а порой и дорогу один другому перебегать.
Весенний Ветер, Летняя Жара, Осенний Дождь и Зимний Холод. Мерле вспомнила, что как раз недавно она заметила, что на Земле давно уже нет ни настоящего лета, ни настоящей зимы, а весна и осень вообще как одно и то же время года.
«Понятное дело, — подумала она насмешливо. — Они и там, и тут друт за другом гоняются».
— И ты теперь ее ищешь? Она сбежала?
— Она исчезла. В один прекрасный день.
— Ты в нее влюбился.
Конечно, он влюбился. Иначе и быть не может. Теперь, когда Мерле узнала начало его удивительной истории, ей стало легче беседовать с ним на личные темы. Словно бы они разыгрывали пьесу в театре абсурда и она явилась на сцену с некоторым опозданием.
— Влюбился… Ха! — Смешок вырвался у него, как острая льдинка, — Никто и никогда не любил сильнее меня. Не было и не будет более прекрасного дня, чем тот, когда Жара прикоснулась к Холоду.
— Все-таки он — человек, — сказала Королева.
— Звучит довольно… романтично.
Зимний Холод печально смотрел на небо Ада через раздвинутые губы каменной головы.
— Там, в земном мире, стоило мне до кого-нибудь дотронуться, как все тут же обращалось в лед.
Он быстро протянул худую руку к ноге Мерле. Она вздрогнула.
— Если бы я захотел, ты не успела бы даже испугаться, как тут же заледенела бы.
Она с опаской отодвинулась.
— Ой, правда?
— Такое уж на мне проклятие. Моя вечная беда.
«Комедию ломает, — подумала Мерле. — Его же никто и никогда не видел».
— А здесь, внизу? — спросила она вежливо.
— Здесь не так. — Он покачал головой, будто сам не понимал, что происходит. — Здесь даже дыхание не замерзает от мороза. Здесь я — ничто. Почти как человек.
— Спасибо.
— Я не хотел тебя обидеть.
— Понятно.
Зимний Холод вздохнул и стал теребить сухими пальцами белые пряди своих волос.
— Мне не часто приходится разговаривать с людьми. Могу обидеть человека и даже не заметить.
— А Летняя Жара?
Он снова принял мечтательный вид, который ее забавлял и в то же время вселял в нее непонятную грусть.
— Она такая же, как я. И однако, совсем другая.
— Это часто можно слышать от влюбленных, — сказала она со знанием дела.
— А сама вспоминаешь о Серафине, — вставила Королева.
— Ничего подобного.
— Так ли?
Холод прищурился.
— Ты опять сама с собой разговариваешь?
Мерле энергично затрясла головой в надежде, что Королева ее не поддержит, хотя и сама считала, что врать нехорошо.
— Да, вот с собой разговариваю.
— Нет, тут еще кто-то есть. — Холод пристально смотрел на нее. — В тебе. Я это чувствую.
Мерле испугалась. Неужели он чувствует присутствие Королевы в ее мыслях? Его взгляд выражал такое осуждение, будто он уличал ее в тяжелом преступлении.
— Он все знает, — прошептала Королева.
Мерле невольно отодвинулась от него подальше. Он и пальцем не шевельнул, чтобы ее остановить. Наверное, был еще очень слаб. Но при том не сводил с нее глаз, стараясь поймать ее взгляд.
— Нет же, тут совсем никого нет, — сказала она не очень уверенно. — Расскажи лучше про Летнюю Жару.
Он ей не поверил, но отвел свои колючие глаза в сторону. Ей показалось, что у нее с лица скатились две льдинки.
— Летняя Жара не должна дотрагиваться до людей, как и я.
— А что может случиться?
Ответ она знала заранее и была довольна, что тоже способна видеть его почти насквозь. Ее тщеславие было удовлетворено.
— Все, кого Жара обнимет, могут сгореть, — сказал он.
Мерле кивнула. Она уже нарисовала себе конец истории.
— Поэтому, если вы обнимете друг друга, кто-то из вас или превратится в лед, или сгорит в огне. Верно? Вам нельзя быть вместе.
Холод искоса взглянул на нее.
— Ты так считаешь?
— Я… — она чуть не сказала «уверена», — я догадываюсь.
Он опять вздохнул и, не торопясь, продолжал говорить с печальным выражением лица:
— Она — единственное создание, которое я могу обнять, ничего не опасаясь. И она меня тоже. Мы созданы друг для друга.
— Вот именно, — пробурчала Королева. — Они все так говорят.
— Ты думаешь, она здесь? В Аду?
— Ее похитили.
Кто мог похитить существо, которое может любого изжарить, если остаться с ним наедине? Но Мерле не хотела ему перечить.
Она встала, поставила ногу на один из внутренних выступов и выглянула наружу. Собственно говоря, ей очень хотелось избавиться от пронизывающего взгляда его темных бездонных глаз.
Вдруг она замерла и задержала дыхание.
— Эй, Холод!
Сзади послышался шорох, старик с трудом поднялся, встал рядом и вытянул шею.
— Вот это она и есть? — выдохнула Мерле.
Уголком глаза она заметила, что он кивнул.
— Да, Ось Земли, — сказал он. — Столица Ада.
Далеко впереди высилась скала, своей вершиной упиравшаяся в верхнюю часть Ада. Если бы не видневшаяся в ней широкая расщелина, можно было бы предположить, что там конец подземного мира. Что кроется за расщелиной, представить себе было невозможно. Однако у входа в нее Мерле разглядела две гигантские каменные фигуры. Каждая из них высотой около пятисот метров или больше. Они стояли перед расщелиной, лицом друг к другу, немного согнувшись, будто в поклоне. И в то же время они были похожи на сцепившихся борцов.
— Вечные Борцы, — тихо сказал Холод.
— Их так называют?
— Да. О них идет широкая молва. Их велел воздвигнуть сам Лорд Свет. Видишь, в какой они стоят позе? По приказу Лорда Света они однажды оживут и продолжат свою борьбу. При этом они должны будут до основания разрушить все, что находится в самой расщелине и за ней.
Только теперь до Мерле дошло, что сцепившиеся фигуры образуют ворота. Город должен находиться за ними, по другую сторону скалы.
— Здесь — единственный вход?
— Единственный, о котором известно.
— Есть и другие?
— Никто не знает.
Мерле подняла брови, но ничего не сказала и стала смотреть вниз на каменистую почву у ног Вечных Борцов. По неровной скалистой поверхности тянулись черные извивающиеся линии, словно муравьиные дорожки. Огромные, несметные полчища лилимов.
Между ступнями Борцов двигались нескончаемые караваны — взад и вперед: одни в город, другие из города.