— Твоя риторика ничуть не лучше моей. Ты втянулась в войну сама, иначе просто позволила бы галере догнать нас, а не стала бы топить ее.
— Любой корабль, который подходит к Авалону без приглашения, должен быть потоплен. Я вовсе не спасала тебя, а просто доказала непреложность своего закона.
— В таком случае, отчего было не пустить ко дну и мою маленькую барку? Или не стоило тратить на нее камень? Что ж, убей меня, если таково твое желание. Но пощади мальчика. Если для тебя не имеет значения его жизнь, то какое значение может иметь его смерть? У тебя нет причин убивать его, ведь он ни в чем не виноват. Вторгнуться можно лишь по собственной воле. Я привезла его сюда, мне одной и должно умереть. В тебе нет доброты, Моргана, но все говорят о твоей справедливости.
— Ты не боишься смерти?
— Напротив. Ибо я прожила совсем мало, и мне хочется жить, потому что я страстно влюблена. Но я очень рано научилась преодолевать страх.
— Ты не умрешь, Вивиана. По двум причинам. Первая не слишком важна и лежит на поверхности. Я не хочу, чтобы этот жалкий завоеватель Клаудас подумал, будто я опасаюсь его и желаю искупить убийство его охотничьих псов, расправившись с их добычей. Вторая гораздо глубже, ибо коренится во мне. Ты — женщина, а я стараюсь не причинять зла женщинам, если могу избежать этого.
— И ты можешь избежать этого, Моргана?
— Когда я говорю, что могу, это почти всегда означает — хочу.
— Значит, ты не хочешь моей смерти?
— Пока нет. Пока я хочу одного — тебя.
Вивиана пристально взглянула на нее. Подобно всем, кому доводилось встречаться с Морганой, она вдруг поняла, что на нее уже подействовало — помимо воли — колдовское очарование, породившее желание и любовь, невзирая на тщетные попытки воспротивиться абсолютной власти, которая исходила как от этой женщины, так и от ее слов.
— По словам Мерлина, гордость побуждает тебя пренебрегать волей других людей, презирать или подавлять ее. Так будет ли мне позволено сказать, что я тоже хочу тебя?
— Да, — ответила Моргана с улыбкой. — Но воля твоя все же будет стеснена. Не мною. Посмотри на море.
С юго-востока к Авалону медленно и опасливо приближались десять длинных галер, державшихся на большом расстоянии друг от друга. На борту их было множество воинов. Моргана распорядилась впустить беглецов и закрыть ворота. Ланселота она вручила Бондуке с приказом отнести его во дворец. Затем поднялась, в сопровождении Вивианы, на крепостную стену, чтобы подготовиться к обороне. И протянула Вивиане табличку, где были указаны правила наводки тяжелых метательных орудий.
— Если тебе удалось хоть что-нибудь почерпнуть из познаний Мерлина в математике, — сказала она с усмешкой, — ты должна разбираться в подобных расчетах и использовать их.
Вивиана взяла табличку и стала изучать ее.
— У тебя есть точные ориентиры, указывающие расстояние? Бакены или рифы?
— Нет. В этом направлении нет. Здесь слишком глубокое море.
— Тогда установи для всех орудий дистанцию в две тысячи футов. Катапульты и онагры заряди камнями весом в сто двадцать фунтов, баллисты и скорпионы — огненными стрелами. Прикажи орудийным расчетам взять на прицел три первые галеры, расположенные на одном уровне. Сигнал подам я.
— Ровно две тысячи футов?
— Да. С поправкой в десять или двадцать футов. Ибо длина этих галер составляет от ста пятидесяти до двухсот футов.
— Десять иди двадцать футов на две тысячи? Запас невелик. Быть может, в этом больше тщеславия, чем уверенности? Больше надежды на счастливый случай, чем на точность расчета?
— Сейчас увидишь. Когда я была охотницей, меня прозвали Дианой, но Мерлин исцелил меня от этой страсти. Главное же достоинство охотника — умение верно определять расстояние.
— Что ж, посмотрим.
Моргана проверила заряды и прицел всех орудий. Вдоль стены и на двух южных постах стояли десять машин для метания камней — это были катапульты и онагры, а также двенадцать баллист и скорпионов, которые заряжались длинными и тяжелыми — иногда воспламененными — стрелами. Она распорядилась доставить сюда несколько орудий с восточного и западного постов, оставив прочие на месте на тот случай, если вражеский флот попытается приблизиться к ним под прикрытием южных укреплений и достичь гавани, держась как можно ближе к скалам, что могло бы уменьшить убойную силу машин.