— Когда это было? — спросил я.
— Третьего дня, — отвечал Урбан и добавил: — Не знаю, что случилось, но среди горожан растет недовольство.
— Мы видели толпу возле дворца, — сказал Гвителин. Он описал увиденное, и они с Урбаном и Давидом принялись это обсуждать.
Пеллеас повернулся ко мне.
— Не нравится мне все это. Что произошло?
— За то время, что Аврелий отсутствовал в городе, что-то резко изменило мнение правителя о нем. Что именно, не знаю, да и вряд ли это важно. Полагаю, Аврелий отправился собирать своих королей и вернется с войском.
— Будет сражение?
— Если не вмешаемся мы, — был мой ответ. — Думаю, нехорошо будет, если наш Верховный король начнет свое царствование с избиения лондонских жителей.
Глава 8
Среди расположившихся на отдых воинов нам указали того, кто говорил с Утером перед самым отъездом его и Аврелия.
— Куда поехал государь Аврелий? — спросил я, останавливаясь над ним.
Тот живо вскочил и вынул изо рта травинку.
— Лорд Эмрис, — торопливо начал он, — я только...
— Неважно, — отмахнулся я. — Где Аврелий?
— Покинул город.
— Это я сам вижу.
— Господин воевода велел дожидаться его возвращения, чтобы в случае чего в городе были его люди. Вот все его слова. Нам велено дожидаться здесь и...
Я быстро терял терпение.
— Куда он направился?
— Не знаю, господин.
— Ладно, не знаешь. Но предполагаешь? Думай! Это очень важно.
— Ну, — протянул он, — думаю, они поехали назад в лагерь — мы встали в полудне езды от Лондона, потому что король не хотел пугать горожан.
— Да, потом он встретился с правителем. Что случилось?
— Не знаю. Мы пробыли во дворце день и вернулись в лагерь.
— Там все было благополучно?
— Не совсем, — признал воин. — Несколько вождей ушли и увели свои дружины.
— А в городе? Что случилось после вашего возвращения?
Он пожал плечами.
— Ничего, насколько я знаю.
— Ничего... Но правитель обратился против Аврелия.
— Да, лорд Эмрис. Так оно и было.
Наконец-то до меня начало доходить, что случилось: Аврелий, гордый спаситель королевства, тем не менее не захотел триумфально вступить в Лондон. Он смирил себя и отправился к правителю выяснить, какой его ждет прием. Успокоенный, он вернулся к своим военачальникам, рассчитывая, вероятно, с одобрения правителя вступить в город во главе войска. Однако события приняли печальный оборот. В лагере выяснилось, что несколько вождей покинули его ряды — по крайней мере, так это должно было ему представиться, независимо от того, был ли в их действиях злой умысел.
Тем временем самые богатые и влиятельные лондонцы имели время поразмыслить об Аврелии и прийти к нелестному для него выводу: «Он называет себя Верховным королем, но где его дружина? Где его советники и воеводы? Да он вовсе не король!» Что-то в таком роде.
Бедный Аврелий, вполне заслуживший торжественную встречу, вернулся и обнаружил себя персона нон грата. В ярости он поскакал вновь собирать своих вождей и двигаться на город, чтобы, если потребуется, войти в него силой. Нет надобности говорить, что горожане, страшась его гнева, кинулись к правителю, требуя защитить их от самозваного Верховного короля.
Да, так или почти так все и было.
Воин стоял передо мной, ожидая моих вопросов, и я понял, что ничего больше из него не вытяну — Аврелий ничего ему не сказал. Я выяснил, где лагерь, поблагодарил ратника и оставил нести дозор. Затем я отправился к Гвителину, велел ему ждать вместе с Давидом и предупредил, что ради собственной безопасности монахам лучше оставаться в церкви под охраной воинов. Кто знает, до чего могут дойти лондонцы, если их как следует распалят.
Потом мы с Пеллеасом отправились на поиски Аврелия.
По пути в Лондон мы не видели его лагерь, потому что приехали по северной дороге. Но сейчас, пользуясь указаниями моего недавнего собеседника, мы были в лагере к той поре, когда удлинились тени.
Я сразу понял, что так взбесило Аврелия, и не мог его винить. Из всей огромной рати осталось лишь несколько вождей — в том числе, разумеется, Теодриг, а также Кередигаун, один из сыновей Кунедды, и воины Кустеннина со своим предводителем.
Я направился прямиком к Теодригу.
Он был сильно раздосадован, о чем прямо мне и сказал.
— Я пытался их удержать, — говорил он. — Однако они твердо вознамерились уйти, едва Аврелий уехал в Лондон. «Войну мы ему выиграли, — объявили они, — город пусть берет сам!» Вот что они сказали.
— И еще сказали, что довольно с нас Верховных королей! — заметил, подходя, Кередигаун. — И я начинаю с ними соглашаться. Мы что, будем, как безусые юнцы, ждать, покуда взрослые мужи делят добычу?