Она овладела наукой врачевания и теперь посвящала свои дни раненым и больным. Знаниями она была обязана монахам из Святого храма и тем Обитателям холмов, с которыми изредка встречалась. Лечила она в ближайшем монастыре, куда обращались за помощью все страждущие.
Мы провели вместе много счастливых дней, и я готов был оставаться на вершине Тора бесконечно, если бы не срочный зов Утера.
Как-то вечером двое всадников подъехали к церкви под холмом святилища и стали спрашивать про меня. Монахи объяснили, куда ехать. Хотя небо было еще светло, гонцы решили дождаться следующего дня, страшась приближаться к Тору после заката.
Как только встало солнце, они проехали по дамбе и поднялись к дворцу Аваллаха.
— Мы ищем Эмриса, — объявили они, когда их впустили во двор.
— Вы его нашли, — отвечал я. — Что вам от меня надо?
— Мы от Верховного короля, везем его приветствия, — с грубоватой учтивостью отвечал один. — Он ждет тебя возле крепости Горласа в Тинтагиле. Мы поклялись доставить тебя туда.
— А если я откажусь ехать? — Я не знал этих людей, и они, очевидно, не знали меня.
Посланный отвечал без колебаний:
— Тогда нам велено связать тебя и доставить силой.
В этом приказе был весь Утер, каким я его знал.
— Вы что думаете, — рассмеялся я, — кто-то в силах доставить меня туда, куда я сам не пожелаю ехать?
Они встревоженно переглянулись.
— Пендрагон сказал... — начал первый.
— Пендрагон? — переспросил я. — «Главный дракон» — так теперь величает себя Утер?
— Да, господин, с той ночи, когда Драконья звезда возвестила, что он стал королем, — отвечал посланец.
Итак, Утер, ты все же меня послушал. Да, ему это подходит: Утер Пендрагон. Что ж, ладно, мой трудный друг. Что еще ты усвоил в ту ночь?
Посланцы беспокойно переглядывались.
— Разделите мою трапезу, — предложил я, — а затем расскажете о своем поручении.
Они взглянули на меня с подозрением.
— Не бойтесь, — молвил я. — Вам предлагают гостеприимство — не отказывайтесь.
— Мы и впрямь голодны, — признался один.
— Так входите и ешьте. — Я повернулся к крыльцу, и они с опаской двинулись за мной. Дивный Народ всегда изумляет прочих людей, и в этом есть своя выгода.
— Так зачем вы меня искали? — спросил я, когда мы принялись за хлеб и сыр.
— Не знаем, господин.
— Вам должно быть известно, что делает ваш повелитель. Зачем он послал вас?
— Нам велено разыскать тебя, больше мы ничего не знаем. Много воинов отправились на поиски в разные стороны, — отвечал посланец, словно последнее утверждение подкрепляло истинность его слов.
Я взглянул на второго, который еще ни разу не раскрыл рта.
— А ты что об этом знаешь? Отвечай быстро, потому что я не поеду с вами, если не услышу настоящей причины. Говори!
— Утеру нужна твоя помощь, чтобы жениться! — к собственному изумлению выпалил посланец. Эту тайну он не должен был раскрывать.
Конечно, дело в Игерне! Но я-то тут при чем? Игерна вольна выходить замуж, Утер тоже не нуждается в моем одобрении. Однако он не стал бы посылать за мной, если б мог без этого обойтись. Тут у меня не было ни малейших сомнений.
— Что случилось? — спросил я у смущенного посланца. — Давай, выкладывай. Вреда от этого не будет. Хуже может получиться, если ты о чем-нибудь умолчишь.
— Это все Горлас и его друзья — Дунаут, Моркант и Коледак. Они затворились в Тинтагиле и плели измену. Утер застал их врасплох и вызвал на бой. У них там только дружина Горласа, и они, не желая быть перебитыми, отказываются выйти.
— Они засели в крепости Горласа, — вставил другой. Теперь и его прорвало. — Утер не может туда войти, а они не хотят выходить наружу.
Я все понял. Утер и впрямь застал королей врасплох. Он поспел, пока они сидели и замышляли измену. Не рассчитывая, что на них нападут, они взяли только свиту, и теперь у них нет ни людей, ни оружия, чтобы встретить противника в чистом поле.
Такой поворот событий поставил Горласа в неразрешимое положение. Человек его склада не предает друзей, и никакая сила на земле не заставит упрямого западного вождя нарушить законы гостеприимства. Однако защищать мятежных владык — значит явить непокорность Верховному королю, которому Горлас поклялся в верности.
Я мог вообразить, какие муки терзают Горласа. А Утер, чья ярость с каждым днем нарастает, винит именно его.
И при этом Утер не может взять крепость приступом. Что его удерживает? Игерна. В крепости его любовь. Он не может повести войну против отца невесты, рискуя навсегда утратить ее расположение. Не может он и отступить, позволив изменникам уйти безнаказанно.