И ведь дал ей время поразмыслить над собственным поведением и прийти к правильным выводам. Она подумала и пришла к совсем иным.
Видите ли он старую кошелку пригласил на вечер и тем испортил их совместный отдых, к тому же платье врученное им Татьяне стоит не мало, она смотрела в интернете, а значит это какой-то там намек… В общем, как ни крути это факт его деградации как мужчины и об этом она тоже читала в сети. Якобы, такие как он, пациенты уролога-сексолога, не имея возможности удовлетворить молодую и рьяную, заглядываются на пожилых с меньшими запросами.
После подобных заявлений она шаловливо погладила его бедро с заверением исправить плачевное состояние его несостоятельности. Его тогда хватило лишь на проявление крайней признательности:
— Спасибо, но с таким мертвецом ты не справишься, только губы перемажешь. — «Что?» молчаливый вопрос Ксюши можно было прочитать по отвисшей челюсти, и поэтому напоследок он решил дать ей совет:
— Притворись, что не поняла и специализируешься на пестиках и тычинках.
Ушел с достоинством, ответил красиво, в считанные минуты добрался до офиса и в пробке не простоял, но мелкий осадок все же, остался.
Немыслимо, это я-то деградирую, а Татьяна пожилая? Хорошая пропаганда и промывка мозгов — климакс мужской и женский после 30 лет. С такими темпами вскоре, как в средние века — восемнадцатилетних будут принимать за старушек. Обуреваемый этими мыслями, он прошел в свой кабинет и по сетке связался с главным редактором:
«Что со статьями для колонки «Вне нас», справились?»
«Просмотрел, внес поправки, получил отредактированные версии», — написал Петр.
«Как, в общем?»
Он тут же получил файлы со статьями и короткий ответ:
«Думаю над тем, чтобы Гроховскую закрепить за интернет версией журнала».
«Жаб справился быстрее, — Владимир подумал и добавил ниже, — но его я до сих пор в глаза не видел».
— Пьет, наверное, — произнес он вслух и криво улыбнулся, — пьет и пишет.
«Что решил?» — пришло сообщение от Петра.
«Пока закреплять не обязательно. Загрузи обоих, и решим в конце месяца»
К концу недели я окончательно уверилась в том, что в понедельник провидение коснулось меня, и отгул стал ничем иным как передышкой перед еще более загруженной семидневкой.
Петр, просмотрев статьи похвалил за оперативность, выразил надежду на продолжение моей работы с тем же темпом и не переставая вещать о том, какая я молодец, выдал внушительное задание, как для Гроховской, так и для Жаба. Сравнительные статьи к трем ресторанам, обзорная к новому туристическому объекту и интервью с бывшим зеком, а ныне успешным бизнесменом, не скрывающим своего прошлого, Бадри Амилахвари.
— Я не понимаю… и это все мне?
— Да, тебе и если справишься к пятнице, то в субботу попадешь в новый клуб с Крючко.
— Нет уж, спасибо.
— Значит, на это шоу пойдет Жаб.
— Очень весело. — Я просмотрела темы еще раз, представляя объемы предстоящей работы. — Жаб тоже не сможет.
— Цыплят по осени считают, — заявил он с улыбкой, — поговорим в пятницу.
И вот она пятница…
Я в обществе улыбчивой Виорики сижу в приемной нашего Владимира на двух креслах, то есть на одном я на другом мои уставшие ноги. И я и мои ноги ждем босса, чтобы от него услышать что-то не подходящее для телефонного разговора. Лично я ранее бы очень надеялась, что это будет подписание трудового договора на ближайшие года два или три, а сейчас была бы не против отставки на тот же срок, чтобы восстановить потраченные силы.
— Тяжело пришлось? — поинтересовалась Виорика, протягивая мне чашку кофе с ванильным мороженным вместо сливок.
— Жабу придется тяжелее, — отмахнулась я, вспомнив об интервью с грозным грузином, намеченным на воскресный вечер, единственное окно в расписании бизнесмена. — Рестораны были рады, и принять, и рассказать, а так же активно интересовались конкурентами. Так что у нас получился приятный конструктивный диалог.