— Петр, — крутанувшись в его руках, с прищуром спросила, — о какой сумме идет речь?
— Татьяна?! Вы еще тут…?
Надо же четыре слова и волосы на затылке дыбом, а это всего лишь Владимир тихо подкрался сзади, и задал простой вопрос непростым голосом.
— О! И вы тоже все еще здесь?
— Я здесь работаю.
— Ну, а я здесь развлекаюсь.
— Вижу. — Прицедил шеф.
— Вы зачем пришли?
— За вами. — Меня нежно оторвали от Петра так и не дав узнать сумму спора.
— И зачем я вам?
— За печкой! — к этому моменту мы оказались в пустой приемной перед его кабинетом. Цветов в ней не было Виорики тоже. На мое счастье, интуиция сегодня решила не спать, и я остановилась.
— Владимир, менее часа назад, благодаря вам я уже попала в щекотливое положение. И если там, — указала на его двери, — еще одна ситуация вы об этом говорите здесь и сейчас.
— Признаюсь, та ситуация частично сложилась по моей вине, а в общем-то это вы опоздали. — Ввернул он неожиданно. — Но эта… целиком и полностью ваших рук дело.
— Как моих? Кто там или что там?
— Гофунги… Савва и Мария.
— В кабинете?!
— В интернете, — перекривил он мои интонации, — вышли через skype.
— Зачем?
— Если бы я знал, отвертелся бы, как пить дать, и вас не искал. — Прищурился босс.
— Очень мило.
— И не говорите, так что не стойте… входите.
Новые инвесторы журнала «Titul» поприветствовали нас как пару и пригласили на вечер, который состоится в эту субботу в городе Тель-Авив в пятизвездочной гостинице David Intercontinental. Как выразился Савва, оттуда мы взглянем на релевантность издания под другим углом. Владимир, обнимающий меня за талию, и до этого был, как не в своей тарелке, а после заметно напрягся. С улыбкой пообещал, что мы явимся, особо меня не спрашивая. Так что пришлось улыбаться и кивать вплоть до завершения звонка. После чего босс витиевато выругался, но меня не отпустил и сам не отошел.
— Вы заняты в воскресенье? — не удержалась я от удивленного сарказма.
— Нет, а вы?
— Ну…
— Отмените. Вы в субботу днем летите со мной, даже если у вас разыграется мигрень, приступ острой пневмонии или рак печени в четвертой стадии.
— С такой скоростью не разыграется…
— Рад слышать. — Он отступил в сторону и потер руки, оборвав меня на полуслове. — Теперь вы можете идти, созвонимся в субботу.
— Да, сэр, если аллергия не разовьется… — тихо добавила я и направилась в сторону выхода.
— Аллергия? — опять забыла, о его обостренном слухе. — На что у вас может быть аллергия?
— На клубнику, помидоры, шоколад,… — и совсем тихо, — на Олега и на вас.
— Тут главное не переесть, — сообщил возможный виновник моей аллергии и занял стол.
— Да-да знаем-знаем. — Открываю двери и тут мой мобильный зарядил:
— Оооо, достал! — вытаскиваю телефон, нажимаю принять, не успев поднести его к уху, вздрагиваю. А кто бы ни вздрогнул, услышав насмешливый шепот шефа у самого уха:
— Не может быть! Бедный Олежек… Аллергия на него уже прогрессирует?
— Да! — ответила я и ему и Олегу в трубку и вышла с гордо поднятой головой, довольным взглядом и надеюсь ровной спиной, потому что спины я сейчас не чувствовала, а вот сверлящий взгляд Владимира отчетливо.
И странное дело раздражающее покалывание в затылке, и сверлящее прокручивание в спине в последующие часы лишь увеличилось. Нет, конечно, босс сидит в кабинете и обо мне более не вспоминает. У него выпуск реорганизованного журнала к концу недели в печать идет, и ему не до корреспондентов и их приключений. Тогда кому я наступила на больной мозоль своими интервью так, что покалывание не прошло ни с наступлением среды, ни тем более в пятницу. Неужели Олег поминал добрым словом.
Ему можно, я научилась давать многообещающие ответы и посылать многообещающие sms-ки, а при первом же давлении с его стороны, уходить от ответственности. Что ж ему в пору было жаловаться, вот только сам виноват, давить на меня нечего и впускать в ход свое «приходи» не стоило. Все — нарвался. К концу следующей недели доведу до кондиции, если сам не дойдет, и устрою представление.
Так я думала сидя в кабинете шикарного посольского номера в гостинице Шератон Палас. В номере тихо и относительно уютно: графитовый диван с небольшими подушками и темно синий ковер на полу придают интерьеру тяжесть, а бежевые стены и светильники — легкость. Сижу я здесь уже минут двадцать в ожидании прибывшего в столицу актера. Поэтому передумать успела о многом и вновь взвешенно подойти к вопросу о том, что чужой взгляд, сверлящий мне затылок, вовсе не фантом, а самая что ни на есть настоящая слежка. И либо мне пора завязывать с деятельностью корреспондента, либо с чтением книг о шизофрении и внутреннем дискомфорте дальновидения.