Амалаберга машинально взглянула на Тьерри: сын, с ног до головы перемазавшись в саже, доставал из камина кругляши пирамидки.
– О, Великий Логос, а какая же участь ожидает моего сына?! Неужели участь бастарда?! – вслух простонала убитая горем женщина.
Глава 5
На неблизкую дорогу до Бургундии у посланников Хлодвига ушло около недели. Но вот, наконец, Гунтрам, сопровождаемый кортежем из пятнадцати франкских воинов и присоединившимся к ним на границе отрядом бургундов, достиг Шалон-сюр-Сона.
Шалон-сюр-Сон, никогда Римской империи не принадлежавший, разительно отличался от привычных франкскому взору городов Суассона, Реймса и Лютеции, выросших на месте бывших римских вилл и поселений. Конечно же, первым делом Гунтрам обратил внимание на архитектуру королевской резиденции, пытаясь оценить ее с военной точки зрения.
Шалон-сюр-Сон состоял из пяти башен, четыре из которых плотно окружали самую высокую – центральную. В окнах не присутствовало ни слюды, ни цветного римского стекла: напротив, они зияли мрачной темнотой, как бы открывая внутреннее пространство башен всем ветрам, приносящим сырой воздух с реки Мерны. Окружавшая башни мощная стена была возведена из местного камня, добытого в горах Северной Юры.
По мере приближения к Шалону, Гунтрам, не отрывавший взгляда от города-крепости, неожиданно подумал, что, пожалуй, сия резиденция есть доподлинное отражение сути бургундского характера – гордого, своевольного и амбициозного. В голову тотчас закралось сомнение относительно успешного выполнения возложенной на него миссии: «Судя по всему, хозяин Шалон-сюр-Сона король Хильперик – человек, знающий цену и себе, и, следовательно, своей дочери. Тогда переговоры могут выдаться долгими и непростыми… Интересно, что потребует Хильперик в обмен на свое согласие выдать Клотильду за Хлодвига? Впрочем, еще неизвестно, удовлетворится ли он присланными дарами…»
Когда кортеж достиг окружавшего город рва, доверху заполненного водой, Гунтрам заметил на деревянных галереях-хордах, венчавших крепостные стены, многочисленных лучников, державших прибывших гостей под прицелом и явно готовых выпустить смертоносные стрелы по первому же сигналу командира. Тем не менее, кортеж советника благополучно миновал мост и остановился перед огромными дубовыми воротами. Посол извлек из походной сумки охранную грамоту, полученную им на пересечении границы с Бургундией, и без проволочек предъявил вооруженным стражникам. Время ожидания не затянулось: вскоре ворота распахнулись, пропустив франков на территорию резиденции бургундского короля.
К вящему удивлению Гунтрама, внутреннее убранство замка, весьма мрачного снаружи, оказалось не только богатым, но даже изысканным. И если архитектура резиденции короля Бургундии разительно отличалась от архитектуры вилл, распространенной в Галлии, Аквитании, Белгике и Суассонском королевстве, то интерьер замка выглядел почти римским.
Стены главного зала резиденции были щедро задрапированы дорогими тканями, выгодно оттеняющими римские напольные вазы. Вокруг невысоких и небольших по размерам столиков, тоже римского образца, лежали уютные разноцветные подушки. При этом столы располагались в противоположной стороне от центральной, торжественной части зала, где высился трон Хильперика – настолько древний, что, видимо, принадлежал еще его славным предкам нибелунгам, населявшим некогда территории Бургундии и Савойи.
Сам же хозяин, в белой тунике и красном шерстяном плаще, подбитом мехом рыжей лисицы и скрепленном большой драгоценной брошью, уже восседал на троне, взирая на гостей сверху. Голову его венчала диадема, выполненная явно очень искусным ювелиром.
«Мужская диадема знатных готов, – пронеслось в голове Хильперика. – Теперь ясно, отчего бургунды ведут себя столь дерзко… Стало быть, король Хильперик II и король остготов Теодорих Великий обмениваются подарками, а возможно и послами! И это несмотря на то, что король остготов женат на Альдофледе, родной сестре Хлодвига…»
Обратив внимание на распятие на стене позади трона, Гунтрам понял, что Хильперик, а значит и его двор, принял христианство римского обряда, отрекшись от Великого Логоса. «Что ж, по крайней мере, буду знать, с чего начинать "торговлю", – пришел к резонному выводу посол. – Наверняка, ведь препятствием к свадьбе может послужить разница в вероисповеданиях».
Гунтрам и его свита преклонили колена и приложили правые руки к сердцам, приветствуя королевскую особу по франкскому обычаю. Хильперик благодушно кивнул. Свита, окружавшая его трон и облаченная в туники и подбитые мехом плащи разных оттенков, тоже почтительно поклонилась.