— Почему Стефани?
— В честь моей матушки, конечно. Одевайся, чего расселась?
Андреа мотнула головой. Она уже ничего не понимала. Этот чертов Рене всегда приводил ее в смущение и растерянность. Единственный мужчина, которого она не умела «читать». Непредсказуемый, постоянно от нее ускользающий. Она никогда не знала, говорит он правду или лжет. Его слова о любви звучали так странно. Искренне. Но рассуждения о статусе и преимуществах брака тоже были не менее справедливыми. Что из этого — истина? Возможно, одно другому не мешает?
Любил бы он ее, если бы она не была королевой? Она подумала, что да, любил бы. И стал бы ее супругом даже без короны, отказавшись от всего.
И наоборот, если б не любил, он без сомнений и колебаний стал бы мужем королевы. Его совершенно точно не остановили бы никакие чувства.
И Андреа на его месте поступила бы точно так же. Два сапога пара, что уж!
— А если бы у тебя был выбор, я или или моя корона, что бы ты выбрал?
— Тебя, — без промедления ответил Рене.
— Врешь?
— Возможно. А если б ты не была беременна, ты бы согласилась стать моей?
— Да.
— Врешь?
— Возможно. Слушай, у меня условие. Никаких других баб. Я хочу, чтобы мой муж был только моим.
Рене прищурился. Она сейчас ударила больно и безжалостно, но он не спустит оскорбления.
— Только если ты не будешь прогонять меня из своей спальни. И никаких других мужчин. Моя жена должна быть только моей.
Он бы добавил про то, что должен быть уверен, что его дети — именно его, но сумел удержать свой длинный язык. Ни к чему ее оскорблять зря. Она была с ним честна, хотя могла бы и обмануть. Раз плюнуть, собственно говоря. И все же… Ему было больно. Он ощущал себя заплаткой на ее мантии. Стекляшкой, что вставили в корону, дабы скрыть утерю драгоценного камня. И ревновал — безумно и злобно. Мог бы дотянуться до соперника — убил бы. Хорошо, что не мог.
— Разве в этом не суть брака? — задумчиво спросила Андреа, не подозревая о мучениях Рене. — Верность и искренность! Супруги должны быть не только любовниками, но и союзниками. Ты ведь мой союзник, Рене?
— Никогда в этом не сомневайся. Я отдам за тебя жизнь.
— За меня или за королеву?
У Андреа тоже были свои демоны. Несмотря на то, что проблема ее решилась легко, быстро и к обоюдному удовольствию, у нее всегда теперь будут сомнения в его любви.
— Разве ты не королева? К чему эти вопросы? Ты оделась? Нам нужно вернуться, пока мои не стали меня искать. И расскажи мне уже, где ты пропадала все эти годы!
— А ты мне расскажи, какого хрена ты так подставил мою племянницу, шутник!
Глава 8
Союзники
— Твоя племянница на тебя совсем не похожа, — сообщил Ренгар, заводя Андреа в свою палатку. — Она, уж прости, наивная дурочка.
— Есть немного. Астория умом не блещет. Точнее, она сообразительная и память у нее отличная, но учиться не любила никогда. Ее даже понять можно: школа там, где мы жили — дерьмо. Район для бедноты.
— Ты — и среди бедноты? Почему?
— Мир такой. У меня ничего с собой не было, только то, что на мне, да мешочек с золотом. Но оказалось, что золотом там не так уж и просто расплатиться. Вот серьги в ломбард можно сдать. Повезло, что вообще милостыню не пришлось просить. Пока была в больнице с Астрой, слышала разговор женщин-беженок. Как они без денег и документов здесь начинали жизнь. Ну, я же смелая. Пошла в эту самую их полицию, сказала, что беженка. Попросила о помощи. Сначала меня допрашивали несколько часов, а я на все их вопросы качала головой и отвечала на древнем барсельском наречии. В конце концов на меня махнули рукой и выдали какие-то бумаги. Повезло, в общем. И золото пригодилось. Сережки, кольца, заколки — я все отдала.
— Забавно.
— Очень. Нашла очень дешевое жилье, расплатилась за медицинскую помощь племяннице, сдав в ломбард пару монет. Из украшений только браслет и остался. Наш, фамильный.
Ренгар усмехнулся, покопался среди бумаг на столе и попросил:
— Дай мне свою руку. Правую.
Андреа протянула руку, и он ловко надел на нее что-то блестящее. Не веря своим глазам она разглядывала тот самый браслет.
— Ты ограбил Асторию? — взвизгнула она возмущенно.
— Ага. Я же разбойник.
— Это ужасно! Как ты вообще докатился до такой жизни?
— Ну, я не умею ни пахать, ни сеять. Торговать пробовал, но мой драгоценный брат пару раз вмешивался. Он думал, что если мне не давать жить честно, то я вернусь под его кров с повинной головой. Ошибся, я могу быть не менее упрямым, чем он.
— Боги, я собираюсь замуж за разбойника, — тоскливо пробормотала Андреа.
— Скажи спасибо, что не за убийцу или насильника, хотя все возможности у меня были.
— Спасибо, — вздохнула женщина. — А если кто узнает?
— То промолчит или лишится языка. Не думай об этом. Не твоя забота.
От холода в голосе Ренгара Андреа поежилась, поняв, что он давно не тот задиристый мальчишка, которого она раньше знала. Он теперь хищный зверь. Но и она изменилась. Стала жестче, циничнее и безжалостнее. От прежней принцессы осталась лишь оболочка, сосуд. Молодое и легкое вино в нем загустело и сделалось куда коварнее.
Выбора у нее все равно не было. Отступать поздно. Ренгар будет ее союзником, это куда лучше, чем становиться врагами.
— Андреа, не смотри на меня так, — попросил он с печалью в голосе. — Прошу.
— Как — так?
— Со страхом. Кем бы я ни был, тебя я никогда не обижу. Мне за многое сейчас стыдно, но прошлого все равно не изменить.
— За многое? — криво улыбнулась она, вдруг вспоминая, как он однажды пробрался в ее спальню через окно. Ей было семнадцать. Ему на год младше.
— Не за то, о чем ты подумала. Не смотри на меня так, я же вижу, что ты покраснела.
— Я не… Ладно. Чтоб ты знал — мне тоже не стыдно.
Ренгар кивнул, быстро раздеваясь. Андреа бессовестно на него уставилась, разглядывая не мальчишечье уже, а мужское тело: худощавое, подтянутое, с застарелыми и свежими шрамами. Он ей всегда нравился, а теперь — еще больше. Хотелось потрогать, поцеловать… и даже укусить. К ее разочарованию, долго полюбоваться не вышло. Ренгар вытащил из сундука роскошный халат павлиньей расцветки: из синего с изумрудным отливом парчи, расшитой золотом.
— Уроженцев Патры ты тоже грабил? — не удержалась Андреа.
— Не попадались. Халат купил на базаре за деньги честных мэррилэндцев. Впрочем, вряд ли честных. Откуда у простых землепашцев золото? Вероятно, я тогда ограбил купца или мытаря.
— Я хочу тебя придушить. Совершенно не смешно.
— А мне смешно. Не дуйся. Не хочешь переодеться?
— Нет. Я не готова носить одежду, которую ты снимал с других женщин.
— Совершенно напрасно. Она ничуть не хуже твоих тряпок. Ну да ладно. Подожди здесь. Мне нужно обсудить кое-что с друзьями.
— И большая у тебя… банда?
— А вот этого не твоего ума дела, моя королева. Забудь. Ты никогда их больше не увидишь.
Андреа хотела было возразить, но передумала. Действительно, не стоит лезть в его дела. Меньше знает — крепче спит.
Кстати, о последнем — уже темнело. Она очень устала. День был таким насыщенным, что, казалось, длился не меньше недели. Да и активные физические упражнения на свежем воздухе ее вымотали. А тюфяк Ренгара выглядел весьма привлекательно. Она села и потрогала его: довольно мягкий, набитый свежей соломой, укрытый чистым одеялом. Очень-очень заманчивый.
Когда Ренгар вернулся с двумя мисками жаркого, Андреа крепко спала поверх одеяла прямо в одежде, только сапоги и сняла.