Мюнхоф вел «ситроен». Зеехазе сидел на крыле. Клазен, казалось, заснул: глаза его были закрыты, а по лицу бродило нечто похожее на улыбку.
Обер-лейтенант думал о том, кто мог так разделаться с Альтдерфером. Наверняка тот, кто точно знал, чего именно он хочет. Интересно, почему Альтдерфер так истерично обвинял его в убийстве? 20 августа он даже не был с ним вместе. То ли он просто озверел, что ли решил ему за что-то отомстить. Но за что?
За последнее время Генгенбах изменил свое отношение к Клазену, который уже не раз пытался оправдаться. Однако Генгенбах был потрясен тем, что Клазен так легко предал их дружбу.
Они ехали по дороге в Вимутье. Впереди, казалось, не было ни души. Шел дождь. Улицы городка были пусты. Самолетов противника не было видно, а в лесочках можно было обнаружить следы стоявших там танков. Километрах в десяти от Гудеара они обогнали Бретшнайдера с остатками обоза, цальмайстера Зомерфельда на трофейном «студебеккере», груженном продовольствием, и Тони Кемпена из штабной батареи. Выяснилось, что Зомерфельду приказано прибыть в Эльбеф. Сами они хотели попасть дальше на запад.
Вдруг мотор «ситроена» захлебнулся. Генгенбах страшно перепугался.
— Пойду посмотрю, где мы, — спокойно сказал Зеехазе.
На переднем сиденье рядом с шофером сидел задремавший Линдеман. Мюнхоф и Зеехазе, копаясь в моторе, вели негромкий разговор.
— Что случилось?
— Мотор бастует, господин обер-лейтенант.
— Нам только этого и не хватало.
Артиллерия противника постреливала, прочерчивая по свинцовому от дождя небу огненные трассы.
— Может, бросим эту колымагу? — предложил вдруг Линдеман. — А то будем копаться здесь, пока нас какой-нибудь томми за шиворот не схватит.
— Или долговязый канадец с рыжими усами.
— Электропроводка нарушена или аккумулятор сел. — Руки Мюнхофа проворно шарили по проводам.
— Попытаемся еще раз.
Линдеман нажал на стартер, но безрезультатно.
Генгенбах вылез из машины, чтобы хоть как-то стряхнуть с себя усталость. Прислушался. Позади слышался рокот приближающихся машин.
— Бегом в укрытие! — бросил обер-лейтенант и, схватив автомат, снял затвор с предохранителя. Взгляд его остановился на изгибе дороги.
Через несколько минут из-за поворота показался легкий тягач с зенитной пушкой на прицепе. На тягаче сидело отделение эсэсовцев в маскхалатах с автоматами в руках.
«Ну почему же я не открываю огня? Почему не стреляю в них? Ведь это же враги! — мелькнула у Генгенбаха мысль. — Ведь они хотят убить не только меня». А какой-то другой голос тихо нашептывал ему: «Но ведь эти ничего не сделали тебе, а? Это не они виноваты, а вся система! Анонимная месть — не выход из положения».
Он опустил автомат и вышел на дорогу, рядом шел Линдеман. За ними — товарищи по несчастью.
Тягач затормозил. На лицах эсэсовцев отразилось удивление: они не ожидали, что здесь еще могут быть немцы.
Прицепили «ситроен» к оси пушки и поехали дальше.
«А ведь мы с ними связаны, — подумал Генгенбах. — Связаны по рукам и ногам и едем сейчас навстречу катастрофе».
По дороге им попадались полностью разрушенные селения. Вскоре с неба послышался далекий рокот бомбардировщиков.
Тягач съехал с дороги на луг. Неожиданно раздался непривычный звук: лопнул буксирный канат. «Ситроен» остановился, а тягач с пушкой все катил и катил дальше, пока не исчез совсем.
Обер-ефрейтор Зеехазе вытащил из багажника свой рюкзак и, повесив автомат на шею, сказал:
— На машину надежды мало: пошли, пока не поздно.
Мюнхоф захлопнул крышку капота и, вытащив из планшета две ручные гранаты, ввинтил в них запалы.
— Эй, что ты надумал с ними делать?
— Целым им мой «ситроен» не достанется.
— Послушай-ка меня, парень. Никому твоя колымага не нужна, а если она кому и достанется, так какому-нибудь нормандцу.
— Ну и чудак же ты стал.
— Стал? Я им и был. В последующие годы нам придется платить большие репарации. К этому нужно постепенно привыкать уже сейчас.
Генгенбах шел первым.
— Слева должен быть какой-то населенный пункт.
— Мы пойдем прямо. Надеюсь, еще успеем проскочить, — заметил Линдеман.
— Проскочить?
— Боюсь, что мы попали в очередной котел.
— Я не думаю, чтобы нас успели обойти, — высказал свое мнение Клазен.
На северо-востоке мерцали артиллерийские вспышки. Земля слабо содрогалась.
В то время как оставшиеся части и соединения 1-й немецкой армии вышли в район Фонтенбло, достигнув тем самым границ парижского оборонительного района, и радовались, что им таки удалось вырваться из котла в Западной Франции, американские войска подошли к Монт-Гассикур-на-Сене, обозначив тем самым восточную границу нового района окружения.