"Мэрский" день
В городе N. жили-были одни лишь волшебники. По крайней мере, так хотелось думать мэру этого маленького провинциального городка. Ему казалось, что быть мэром города волшебников, намного престижнее, чем быть главой, обычного заштатного поселения. На самом деле волшебники, маги и прочие чародеи в городке хоть и рождались, но не очень-то часто и большинство его жителей были вполне себе обычными людьми. К тому же, к великому огорчению мэра, волшебники, как всякая творческая интеллигенция имели своё, особенное представление о жизни и обустройстве города, что частенько противоречило мнению главы городского управления. Например, сообщество волшебников пыталось насадить в городе как можно больше тенистых парковых зон с фонтанами и скамейками, а мэр тяготел к широким асфальтированным улицам и торжественным мраморным колоннам. А когда мэр представлял на суд граждан новый дизайн герба, флага и гимна города, волшебники пришли на собрание и увели всех дружной толпой на субботник. Был и вовсе вопиющий, по мнению мэра, случай, когда он собрал горожан для определения самой высокой точки города, а несознательные магические представители этого самого города, устроили во время географических изысканий, фестиваль воздушных змеев. И таких противоречий в политической жизни городка было великое множество. К тому же волшебники имели привычку творить свои чудеса не советуясь с мэром, который считал себя человеком мудрым, а значит способным руководить даже такими своими согражданами, как чародеи. Впрочем, надо признать, что жизнь в городе с волшебниками была весьма удобна за счет множества возможностей, создающих в городе интересное и комфортабельное проживание. Да и на самом деле волшебники не особо досаждали мэру – они частенько уезжали из города на подмогу своим коллегам в разные уголки планеты; то снежных людей лечить в Гималаях, то искать в Тихом океане подружку для лохнесского чудовища, то раскапывать библиотеку атлантов в Антарктиде. Так что мэр вполне себе спокойно руководил городом, не опасаясь критических замечаний от своих чудотворящих сограждан.
В день, когда случилась эта история, мэр как раз обдумывал свой грандиозный градостроительный план. За окном было сумрачно и дождливо, а такую погоду мэр любил – она действовала на него умиротворяющее и помогала сосредоточиться на монументальных пунктах проекта, которые просто обязаны увековечить его имя в этом городе. И пока мэр мысленно прибывал в этом приятном для его честолюбия будущем, в его приемной происходил какой-то несанкционированный митинг. По крайней мере, шум за дверью походил именно на подобное громогласное собрание. Мэр с неохотой оторвался от своих мечтаний и решительно направился в приемную. А там тем временем развернулась нешуточная баталия между секретаршей и общественными активистами. Активисты требовали немедленно пропустить их к мэру, а секретарша категорически и физически препятствовала им нарушать раздумья своего обожаемого шефа. Будь на месте данных активистов волшебники, они бы уже пробрались к мэру в виде мышек, мушек или еще чего-либо мелкого и пронырливого, но это были вполне себе обычные люди, всего лишь кипящие бурной невостребованной энергией. К слову сказать, мэр к этим общественникам благоволил – они всегда с восторгом принимали все его планы и предложения, не стесняясь при этом восхищаться его величественным умом и космической дальнозоркостью. Выйдя в приемную, мэр с радушной улыбкой, не сходящей с его лица никогда и ни при каких обстоятельствах, в публичном общении, поинтересовался, что же происходит. Обессилевшая от держания обороны секретарша, рухнула в свое кресло и патетически взмахнула рукой в сторону раскрасневшихся от криков людей. В прихожей собралось около десятка граждан, сердитых и все как один с мокрыми зонтами. Среди прочих мэр узнал Лилию Петровну – владелицу ананасовой плантации и Василия Никодимовича – известного во всем мире селекционера пресмыкающихся. Первым, забасил Василий Никодимович.
– Многоуважаемый мэр, - начал он, - необходимо немедленно принять какие-то меры, ведь это просто невозможно!
Дальше знатный селекционер не смог уже говорить и схватился за сердце. Но его речь подхватила уже Лилия Петровна.
– Сколько ж это будет продолжаться, в конце-то концов? - отчаянно жестикулируя, вопрошала она у мэра.
Возглас ее утонул в криках остальных собравшихся, также, собственно не проясняющих ситуацию. Мэр, у которого сердечная улыбка каменела на приветливом лице, повернулся к единственному спокойному существу в приемной – своей секретарше.