— Это необычно, так? — Абелард почти полностью исписал блокнот Тары своими схемами и рисунками. У него оказался прекрасный разборчивый подчерк, куда лучше, чем у самой Тары. По ходу дела он задавал редкие, но постоянные вопросы, пытаясь получше понять суть их работы, чтобы быть полноценным помощником, а не просто на подхвате. И его вопросы не давали Таре терять концентрацию. Разбор документации, даже в столь важном для карьеры случае, как это, всего лишь рутина. — Большая часть ведь извлекается из рук и ног, но не из самой чакры.
— Да, это необычно, но не так уж странно. — Она еще раз сверилась со знаками, чтобы убедиться, что не ошиблась. — Для разных обстоятельств требуются разные соглашения. Ис’Де’Мин — громадная обладающая множеством щупалец сущность, правящая населением в несколько миллионов. С юга ее атакуют Бессмертные цари, с севера Камлаан, а с востока — Кощей. Этот контракт гарантирует их оборону. Чтобы рассчитывать на помощь Коса, они должны быть способны, не взирая ни на что, призвать ее в нужный момент. Контракт опасен для Коса, поскольку заимствует его силу на глубинном уровне, но гарантирует ему отличные дивиденды.
— Ясно. Значит это наш главный подозреваемый. — Он поставил галочку.
— В смысле?
Абелард замялся, но потом ответил без заминок и сомнений:
— Именно это его и убило. Вы сказали, что чакры разбросаны от основных жизненных функций до самым развитых: копчик, пах, желудок, сердце, горло, лоб, темя. Эта сделка зашла дальше всех остальных. Если отток силы был произведен в неподходящее время, то это иссушило Его, а остальное добило.
— Такое не могло бы произойти. Контракт слишком мал.
Абелард скептически оглядел голубоватый кровеносный сосуд и его красного собрата. Каждый из них был размером со ствол могучего красного дерева.
— Я имею в виду, слишком мал для подобных последствий, — пояснила Тара. — Нам он кажется большим, но что он в сравнении с остальным телом? Прояви уважение к своему Богу и собственной Церкви. Они бы ни за что не позволили забрать столько, что могло бы погубить всю систему.
— Коса.
— Что, прости?
— Прошу, называйте Его Кос. Когда вы произносите все эти слова: «твой Бог», «система»…
— Прости, но смысл от этого не меняется.
— Мне показалось, вы говорили, что Кос был ослаблен.
— Верно. Слабее, чем должен быть, но не настолько.
Абелард сделал пометку. Даже то, под каким углом в его губах находилась сигарета выражало сомнение.
— Ты что, мне не веришь?
— Я ничего подобного не говорил.
— Тогда давай я тебе покажу, — она собрала бечевку и отплыла от тела назад, поравнявшись с Абелардом.
— И что теперь?
— Я собираюсь обратить время вспять.
И, не дожидаясь расспросов и возражений, она приступила.
Это тоже, разумеется, была иллюзия, но очень впечатляющая. На каждой записи архива были проставлены дата и время. С помощью Таинств Тара могла отмотать модель мертвого Коса на минуты, часы и недели назад. Стоило ей взмахнуть рукой и время обратилось вспять.
Кровь и ихор устремились в обратном направлении к меткам в теле божества. Раны и гнойники на его коже исцелились без следа. Жуткие, копошащиеся в темноте твари, отдернули свои щупальца. Раскинувшееся перед их глазами тело на глазах наливалось здоровьем и гибкостью. От плоти отделился свет, особенно от сердца и едва заметное, но живительное дуновение божественной благодати для служащих Ему смертных. Когда промелькнул третий день, Тара скорее почувствовала, чем услышала громкий хлопок, словно по пустыне разнесся далекий взрыв. Ритм вселенной.
Стук Его сердца.
Он проникал в душу, требуя поклонения. У основания позвоночника пробежали мурашки трепета.
«Ты всего лишь эхо, — мысленно обратилась она к нему. — Дух, растолстевший на торговле собственным могуществом. Будь я проклята, если тебе уступлю».
Она отгородила свой разум кольцом холода, представив бесконечное покрытое льдом поле под холодным ночным небом и светом звезд, которые людские умы связали между собой, создав понятия и Таинство. «Между нами нет разницы, — кричала она в водоворот этого сердцебиения. — Я отвергаю тебя и остаюсь самостоятельной!»
Но колени так и хотели преклониться.
Она скрестила пальцы и бег времени замедлился.
— Мы приближаемся к той самой ночи твоего дежурства на скорости в тридцать раз выше обычной.
Абелард зажал руками уши. На его лице застыло обожание. Он был бесполезен, зато наблюдал.
— Видишь, как устойчиво течет кровь? И свечение, и конечно же сердцебиение.