Она поманила Кэт пальцем, и та наклонилась поближе. Тара обвела строчку обратным кончиком пера:
— Вот это дата сделки. А эта строка — первая часть названия.
— Что это за цифры? Таких чисел не существует. В них зачем-то подставлены буквы и еще много чего.
— Это архивный код. Настоящий контракт хранится где-то в здании. Если мы сообщим его архивариусу, он сможет для нас его найти.
— Почему просто не использовать название?
Тара постаралась сдержаться, чтобы не закатить глаза. Это был закономерный вопрос от человека, который никогда не возился вечером в архиве.
— Видишь эти записи?
— Такая же чушь. «Д-О-У А-К К-В для К-В-М-Ф-И», — прочла она вслух.
— Договор оказания услуг Альт Кулумб Кос Вечногорящий для Королевского военно-морского флота Ишкара, — перевела Тара. — Поскольку основная часть имен повторяется, то для каждого соглашения требуется уникальный код, чтобы мы могли понять, о чем именно говорим.
— А что это за имена тут справа?
— Это Посвященный, кто составлял договор, а с другой стороны — представитель заказчика.
— Значит ЦК, это Церковь Коса, и Роскар Черное Сердце работает на нее, а КВМФИ, то есть ишкарский военно-морской флот представляет… — она нахмурилась: — Не с этим ли парнем вы сегодня утром мерялись силами?
— Верно. Это Александр Деново, — подтвердила Тара.
— Сдается мне, вы раньше уже пересекались.
Тара постаралась сконцентрироваться на записях в книге, но вопрос Кэт повис между ее глазами и страницей.
— Он — один из лучших профессоров Тайного университета. И он научил меня большей части того, что я знаю и умею.
— Но ты никогда не спала с ним?
— Еще чего? — на ее вскрик гневно обернулась архивариус. Тара постаралась как можно лучше изобразить раскаяние.
— Когда вы встретились в суде, ты стала скованной и дерганной. Между вами что-то произошло, и не слишком приятное.
— Мы не спали.
— Но ты была влюблена?
— Что-то вроде того, — тон, которым она это произнесла закрывал дальнейшее обсуждение.
Кэт удивленно на нее посмотрела, и сменила тему:
— Все равно, это имеет смысл. Он уже работал на ишкарцев, и сейчас снова на них работает.
— Более или менее верно. В этом бизнесе люди каждый раз меняют стороны, потому что очень хороших Посвященных мало. В прошлый раз, когда мисс Кеварьян работала в Альт Кулумбе, она представляла кредиторов, с которыми Церковь Серил заключила сделку. Теперь, она на стороне Коса. — Тара кончиком пера вывела в блокноте черную угловатую строчку букв. — Проблемы находятся в томе с архивом судьи Кабота.
Тара вынула из стопки фолиант в мраморной обложке.
— Здесь он констатировал смерть Серил, а здесь создание Справедливости, — более ранние страницы были черны от времени и использованных чернил, но большая часть строк рядом с концом тома оказались пустыми, кроме слова «откорректировано». — А теперь, смотри сюда. — Она указала на строчку рядом с откорректированным куском.
Кэт прищурилась, чтобы получше прочесть написанные от руки буквы:
— ДКП АК НА А. Кабот — С -А.Кабот — С — PS НА С. Каплан
— Ниже тоже.
— ДКП АК НА А. Кабот — С -А.Кабот — С — PS КС С. Шварц, — Кэт поморщилась. — Для меня это бессмыслица.
— ДКП — это договор купли-продажи. PS значит «pro se», то есть для себя. Это термин на мертвом языке древней теломирской империи, и не спрашивай, почему мы его используем. Судья Кабот купил два этих концерна «Кулумб Секрьюритес» и «Ньюланд Аквизишенз».
— Кстати, а концерн — это что?
К этому времени Тара уже смирилась с полным неведением Кэт.
— Это такая система, которую Посвященные создают для увеличения силы. Почти как церковь, где вера каждого, собранные вместе, заставляют вещи случаться, только не с помощью религии, а с помощью Таинств. Посвященные собирают свою силу на одном определенном конце, скажем призывая демона, или выращивая лес или добывая руду из недр. Если они хорошо управляют концерном, то в результате получают больше силы, чем вложили — от демона, от жизненной силы леса или за продажу добытой руды.
Кэт все еще выглядела ничего не понявшей, но кивнула.
— А у концернов есть собственные архивные тома?
— Есть, но они мало в чем помогут, — два следующих тома в стопке были скорее журналами, чем полноценными книгами — страниц по сто под сверкающей кожей и золотым переплетом. Сперва они показались чуть разбавленной версией церковного тома или судьи Кабота, но после трех страниц записей о заключенных сделках и приобретениях, о поверженных врагах и одержанных победах остальное было пусто. Последняя строка в каждом журнале была простой: «Пр. А. Кабот, С, зап. откорр.»
— Запись откорректирована, — перевела Тара. — Эти два приобретения были последней работой перед смертью общественного судьи Кабота и это случилось четыре месяца назад. Почти в тоже самое время, — она вернулась к архивному тому Коса: — мы видим, что в книге Коса очень быстро возрастает число сделок. И если мы сосчитаем количество заключенных сделок в книге Коса и сравним их с книгой судьи Кабота, то увидим, что они идентичны. — Одни и те же строчки с пометкой «откорректировано» испещряли все страницы. — Думаю, Кос и судья перед своей смертью совместно работали над чем-то значительным и секретным. Но чтобы узнать подробности, мне нужно получить доступ к засекреченным записям.
— Но это же запрещено. Ты не сможешь их прочесть.
— Я может и нет. И ты нет. А Справедливость?
Абелард курил, стоя у окна в фойе Бессмертного царя. Вокруг кофейного столика, на котором валялись несколько древних свитков и стояла ваза с одуванчиками, на полу из железного дерева были расставлены четыре красных плюшевых кресла. По противоположной от окон белой стене взбиралась широкая красная полоса, которая без какой-либо разумной причины заканчивалась под потолком.
А что он ждал — что здесь будут пыточные застенки? Огненное озеро, посредине которого стоит трон из черепов с послом Северного Глеба, который вершит мрачный суд над демоническими приспешниками?
Все может быть. Чего он точно не ожидал, так это увидеть столь веселенькую гостиную.
Ради Коса, одуванчики! Для них ведь даже не сезон.
Он выдыхал дым, ждал и жалел, что Тары нет рядом.
В прошлом, когда ему не спалось, и он валялся в кровати, не желая вставать, чтобы, посмотрев на часы, убедиться, что до рассвета еще далеко, Абелард утешался молитвами и общением с Богом. Его души касалось его пламя, и он не был одинок.
За последние три дня он только и делал, что оставался в одиночестве. Только Тара хоть как-то скрашивала это положение, хоть и была несколько странной. Но стоило ей уйти, и он опять один наедине с сигаретой. Вздохнув, Абелард начал читать молитву.
Спустя четверть часа, чего было достаточно для прочтения Литании о неутолимом пламени, включая необязательные фрагменты и заключительное обобщение. Душевное тепло не пришло, никакого отклика. Но дым продержался в его легких дольше обычного без кашля. Хоть что-то.
Чего на самом деле леди Кеварьян хочет от него? Сомнительно, что ей просто нравится его общество.
Вынужденное ожидание само по себе пытка. Его руки чесались чем-нибудь заняться. Он бы мог помогать Таре, ремонтировать котлы, служить умершему Господу. Вместо этого он разглядывает тени на стене и возмутительные одуванчики.
Он уже в который раз стрельнул глазами в сторону матовой стеклянной двери, ведущей в офис посланника. Она не была толстой, а нижняя часть была посеребрена. Если подойти поближе и наклониться, то можно прислонить ухо к двери, не будучи замеченным изнутри.