Кончики пальцев коснулись железного поручня и соскользнули вниз.
Она упала.
Тара ударилась о пожарную лестницу этажом ниже. Если бы она не успела переместить силу с мышц на защитный кокон из теней, то этот удар стоил бы ей перелома локтя. Вокруг засвистел ветер. Железный поручень ударил по ребрам и отскочил. Повернувшись, она на секунду удержалась за перила. Последовавший рывок едва не вырвал ее руки из суставов. Она разжала пальцы, но это замедлило падение.
Мостовая встретила подобно удару молота Господа. В грудной клетке и внутри головы вспыхнул свет. Сквозь заслонившую остальной мир дымку она заметила промелькнувший силуэт удравшего Сланца.
В метре от нее находилась лестница, ведущая в подвал соседнего каменного здания. Она подползла к ступеням и сползала вниз, пока не отыскала тенистый уголок. Скрючившись в нем, она словно одеяло натянула на себя темноту. Любой наблюдатель сверху не увидел бы ничего, кроме тени.
Тара оперлась спиной о неровную каменную стену и осторожно провела пальцами по ребрам, ногам, рукам и затылку. Ее защита сработала как надо. Есть пара синяков, один из них довольно приличный и будет сходить несколько дней, но все кости целы.
Куда большей потерей была ее сумочка, набитая всякими иголками, пузырьками, горелкой, шелком и другим инвентарем для Таинств, но иного выхода не было. Разъяренный дикарь, спешащий скрыться с захваченным заложником не стал бы задерживаться ради ее сумочки. Если Черные поверят в похищение горгульей их свидетеля вместе с ней, то не станут ее искать, а значит у нее будут развязаны руки для дела. Кроме того, ее вещи послужат оправданием в глазах Справедливости в случае возможного подозрения в том, что она была скорее похитителем, чем жертвой.
И все-таки хотелось бы увидеть свои вещи снова.
Она подождала, едва дыша, прислушиваясь к разразившейся наверху шумихе, когда Черные ворвались в палату Сланца. У них заняло пару секунд оценить воцарившийся хаос, и еще около минуты ушло на то, чтобы обнаружить напротив помятую и скрученную после приземления Сланца пожарную лестницу. Она явно не была предназначена в качестве насеста для горгульи в полтонны весом.
Наконец по команде три отливающие глянцем черные фигуры перепрыгнули из разбитого окна на пожарную лестницу, и быстро принялись карабкаться наверх, работая конечностями словно механическими поршнями. Они очень быстро добрались до крыши и скрылись из виду, бросившись в погоню.
Сланец, будучи курьером и Защитником Серил, должен был прекрасно знать, как скрыться от преследователей. Черные думают, что горгулья тащит с собой похищенных людей. Значит, ничем не обремененный Сланец легко их обставит и запутает след.
Пока что все идет по плану.
Тара хищно улыбнулась, но тут же поморщилась от боли в боку.
Абелард бежал, закрыв глаза, ориентируясь по красному свечению охладительной трубы. По пути он один раз споткнулся о забытый каким-то ремонтным монахом ящик с инструментами, и ударил колено об торчащий кусок невидимого металла. Но даже если металл или падение и повредили ему, он этого не почувствовал. Когти тенистой твари расцарапали ему ногу, и теперь по ней от ран расползалась онемение. С каждым ударом сердца ноги наливались свинцом. Где-то за спиной был слышен ускоряющийся стрекот лапок твари по камням и металлу.
На скорость бегства полагаться не приходилось, но за пятнадцать лет, проведенных в этой котельной с играми в «прятки» и «отними гаечный ключ» в этом лабиринте бесконечных поворотов и тупиков, он редко полагался на скорость.
Он перепрыгнул с конца платформы на сочленение труб и сквозь узкий лаз между стеной и резервуаром для воды спустился на три метра вниз. Перед входом в котельную он свернул на боковую техническую дорожку. Дрожащими руками он снял с пояса ключ и хитроумно закинул его в покинутый узкий лаз. Он прогромыхал по сочленениям труб и упал на пол котельной очень похоже на напуганного молодого человека, убегающего от преследующей его хищной твари. После этого он отступил на шесть метров назад по боковому ответвлению до того места, где начиналась лестница, ведущая в другую часть котельной. Взявшись рукой за верхнюю ступень, он присел, повернулся и поместил перед собой фонарь.
В темной комнате не было иных источников света, кроме того, что, по его мнению, Тара назвала бы Таинством. Та штука выросла и подпитывалась за счет теней. Быть может настоящий свет сможет ослепить ее и даже поранить. У Абеларда не было ни малейшей надежды на то, что его план сработает, но было нужно что-то предпринять. Нельзя бегать вечно.
Он успокоил дыхание и сжал пальцы на шторке фонаря. «Спокойствие. Осторожность. Жди».
Выдох.
Наверху по металлу проскребли почти невидимые коготки. Они приближались спускаясь по паутине труб. Отчетливый вдох воздуха среди сотен металлических звуков котельной, турбин и клапанов. Что за тварь вынюхивает его след? Способна ли она видеть в темноте? И насколько хорошо? Насколько она умна? И почему она заставляет себя ждать?
Он попытался помолиться, даже не пытаясь подумать о том, кто может откликнуться на его молитву.
Щелчки и клацанье приблизились.
Шипение смрадного дыхания стало глубже и громче. Оно раздавалось даже со стороны бокового прохода.
Он распахнул дверцу фонаря и положился на удачу.
Луч яркого света пронзил надоевшую темноту. Узкий у самого фонаря на расстоянии шести метров луч покрывал собой почти всю ширину туннеля.
Теневая тварь еще подросла. Она почти заполнила собой двухметровый проем в высоту и стала длиннее. Узкие, покрытые шипами конечности тянулись позади. Там, где тела коснулся луч света, взметнулся дым. Зазубренные клешни открылись и клыкастая пасть издала ужасный, нечеловеческий вопль.
«Только не будь умной! — шептал про себя Абелард: — Будь злой, беспощадной, злопамятной, но, прошу, Кос, не будь умной!»
Присев на многочисленных острых конечностях тварь припустила по полу по направлении к источнику света. Теневая плоть шевелилась пока она двигалась. Свет выжег сочащиеся паром куски в ее теле.
Абелард выдохнул безмолвную благодарную молитву и скатился вниз по лестнице, словно в омут головой.
Острые как осиное жало вампирские клыки впились в запястье Кэт. Вспышка боли была короткой. Его губы рефлекторно впились в запястье, и когда он принялся сосать, от раны хлынула волна эйфории. Наслаждение кольнуло в пальцы, откатилось обратно и, собравшись вокруг сердца, хлынуло по всему телу. Мир стал идеальным. Путы в ее душе расправились, или были разрублены одним взмахом клинка блаженства.
Открыты или закрыты у нее глаза? Сидит она или повалилась на вампира, захваченная порывом от данного им наслаждения? Дышит ли она вообще?
Все тлен, пустяковые заботы. Сейчас экстаз правил ее душой.
Ей не следовало быть здесь. У нее были обязанности кого-то защищать. Женщину. Женщину, которая рассказала ей историю.
Красный диск солнца скрылся за горизонтом, и небо за окном потускнело. Откуда-то издалека донесся звон разбитого стекла, сопровождаемого воплем, который Кэт услышала внутренним слухом: это был вопль Справедливости, призывающей всех Законников преследовать Каменного человека, который похитил свидетеля и Мастерицу Таинств.
Тара.
Тара просила Кэт проверить вампира. Вот он лежит, целехонький, в добром здравии и во всем великолепии. Голодный.
Он уже открыл глаза.
Она заметила на его лице смесь удовлетворения, замешательства и отвращения. Пробудившись ото сна, он обнаружил, что его зубы впились в запястье какой-то женщины. Он был голоден, и его воля ослабла. Он не оттолкнул ее прочь. Жившая в нем хищная тварь проснулась, потягиваясь и зевая во взгляде его глаз. Одна когтистая рука неохотно поднялась из-под простыни и неуверенно застыла в воздухе — то ли собираясь сцапать ее, то ли оттолкнуть прочь — не в полной уверенности, что она явилась наяву и это не сон хищника.