— Раз ты нам не веришь, мы покажем, — глубоким как море голосом произнесла Эйв.
Тару словно волна окатил свет, и в его потоке она услышала голос.
Благодаря сведениям, полученным от бывших бандитов, Кэт с капитаном Пэлхемом сузили цель до трех стоящих в ряд складов. Два из них хорошо охранялись, а третий полуразрушен. Это был легкий выбор.
— Не следовало их отпускать, — прошептала Кэт, подходя к сломанной двери. — Это преступники.
— А… — отмахнулся Раз.
— А вдруг они кого-то ранят? Это будет по нашей вине.
— Не думаю, что эти четверо в ближайшее время станут охотится за кошельками. Бандиты суеверны хуже рыбаков, но менее упрямы. Две неудачи подряд в одну ночь могут заставить задуматься о смене профессии.
— Ты не знаешь наверняка.
— Ну что же нам следовало предпринять?
— Связать их и позвать Законников, — это было бы просто сделать, если бы Кэт позволила Справедливости взять контроль. Но нет, пока рано.
— Даже со переломанными руками и ногами они все равно успели бы смяться до появления Черных. Не думаешь, что эти ребятишки уже изрядно натерпелись за одну ночь?
— Ребятишки? Не надери мы им задницы, нас скорее всего убили бы.
— Если бы мы не были способны надрать им задницы, мы вряд ли бы сунулись в темноте на задворки пристани. — Капитан Пэлхем переступил через сгнивший порог внутрь склада. Он приложил палец к губам, и она прикусила язык. Будто ей нужно напоминание, когда следует молчать.
Повсюду тени. Кэт с капитаном рассредоточились по пустому залу, обмениваясь знаками. Пять минут спустя они убедились, что в складе отсутствуют часовые и заслон, и встретились по центру помещения.
— Я ничего не обнаружил, — выдохнул Пэлхем ей на ухо.
— Я тоже, — в отчаянии она пнула голый каменный пол.
Голый пол.
— Погоди-ка.
— Что еще?
— На полу ни следа в пыли.
— Разумеется. Потому что пыли нет.
Она промолчала в ответ. Он отодвинулся. На его лице медленно проступило понимание.
— М-да, — произнес он: — считай меня клиническим идиотом.
— Потайной люк.
— Да.
И не один люк, а целых четыре, как они вскоре выяснили. По одному в каждом углу складского здания. Они были сделаны специально для хранения ценного груза — оборудования или продуктов питания, а может быть магистериумного дерева — в общем всего, что способно покинуть склад в карманах рабочих или в их коробках из-под обедов. Некогда они были помечены желтой краской, однако некто тщательно удалил ее зубилом, или, по мнению Кэт, острыми когтями. Остались лишь едва заметные следы у края.
Все это не имело бы никакого значения, если бы на полу остались следы. Тот, кто использовал этот склад должен был впервые за много десятилетий дочиста подмести всю пыль и грязь с пола. Именно подобная чистота заставила Кэт внимательнее присмотреться.
Рука потянулась к шее, но она заставила ее опуститься. Есть много причин прятать вход, а Справедливость не простит ей провал с Тарой, если взамен она предложит заначку контрабандистов.
Первые три люка оказались пусты. Они ничего не услышали внутри, и не увидели света в щели, которые Кэт прочистила карманным перочинным ножом.
Они с Разом присели у четвертого и прижались к камню ухом. Кэт расслышала отдаленные голоса, и шум прибоя. Она убрала несколько камешков у скрытой петли и заглянуть внутрь.
Увидев внезапную вспышку света, она инстинктивно отпрянула, но снова прильнула.
Сквозь узкую щель она увидела врага: огромного, что-то напевающего. Каменного человека. Рядом с полной стаей стоял молодой человек, возможно пленник или предатель. Кэт оглядела его. Она опознала в меньшем из каменных людей убийцу Кабота. С помощью значка она видела несколько смазанных картинок изображения существа, вылетевшего из окна безлицего свидетеля, и меньшая их горгулий тоже полностью им соответствовала. Ни один каменный человек не смог войти в здание больницы незамеченным. Должно быть он уже был внутри — все это время каким-то образом и был свидетелем. Только такое объяснение имело смысл. Но как ему удалось снять собственное лицо?
Взгляд Кэт скользнул с убийцы на другую знакомую фигуру в подвале. В кругу каменных людей стояла Тара, погруженная в серебристое свечение с пораженной улыбкой на губах.
Раз говорил, что подделать отсутствие лица очень сложно. Кто-то должен украсть ваше лицо. Тара легко могла подобное провернуть прямо в пентхаусе Кабота.
В голове Кэт возник кусочек льда и от него во все стороны начал расползаться холод. Даже несмотря на то, что Тара затуманила ее разум и направила в объятья вампира, Кэт хотела с ней поладить. По крайней мере, ей хотелось верить, что Тара осталась человеком и верна своей расе. Тара не верила Справедливости. Может, когда убийца возвратился в свой истинный облик и сбежал, она решила сама его выследить.
Но зачем отсылать Кэт, если ей нечего скрывать? И разве не знание того, что их свидетель на самом деле каменный человек она хотела скрыть? И если ей это было известно, зачем скрывать это от Справедливости? Зачем Таре прикрывать убийцу, если только она не заодно с ним? Может она с самого начала помогала ему скрыться от Законников?
Тогда не удивительно, что она спряталась от Справедливости и сбежала на другой конец города. Не удивительно, что она с подозрением смотрит на Кэт, накручивая за ее спиной Абеларда. Не удивительно, что она одурманила разум Кэт и заставила ее предать себя и собственный город. Она с самого начала была заодно с каменными людьми.
Все это были лишь догадки, подозрения, домыслы. Кэт металась от одного умозаключения к другому. Ей хотелось, чтобы Тара была виновна. Ее мозг работал на пределе, пульсируя внутри черепа. Мир был грязным, глупым, нереальным. Ей нужна определенность. Нужна логика сильнее, чем мог выдержать ее хрупкий разум. Нужна Справедливость.
Все ее тело вздрогнуло от подобной мысли, и ее глаза защипало от слез. Боги и демоны! Ей нужна Справедливость.
Перед ней стояли каменные люди. Этого должно быть достаточно, чтобы вернуть любовь холодной госпожи.
Лед добрался до затылка Кэт и проник в быстро холодеющее сердце.
Она поманила капитана Пэлхема к себе. Он подсел рядом и прошептал:
— Что?
Кэт указала на крохотное отверстие. Он склонился к нему, и когда все его внимание было поглощено происходящим внутри, она протянула руку под рубашкой к висящему на цепочке значку.
Костюм мгновенно завладел ею, чувствуя ее нужды и расколов в щепки ее разум. Капитан обернулся через плечо.
Ни один взгляд не мог уследить за движением Законника.
Надсадную тишину склада разорвал тихий треск ломающейся кости. Под толщей бриллиантовых слоев, укрывших разум Кэт, она вспомнила силу его рук, когда он поймал ее во время падения.
Он был другом Тары. Он мог помешать Кэт выполнить ее долг.
В любом случае, это не ее вина. Она — слуга Справедливости. Ее разум стал льдом, а тело словно превратилось в кусок черного стекла. Она не дрогнула. Она не чувствовала ни боли, ни сожаления.
Она вызвала к себе остальных Законников.
Глава 17
Тысяча черных статуй по всему городу дружно повернулась к одной точке, расположенной на побережье. Сперва медленно, постепенно ускоряясь, словно барабанщик, зараженный новым быстрым битом, они пустились в бег.
Тара плыла по течению в серебристом океане лунного света. Или она и была этим течением, плывущим на поверхности и внутри одновременно. Она ощущала подобное на утро после страстной ночи, когда лениво просыпаясь, она не помнила и не хотела вспоминать об окружающем мире, или о времени вне неторопливого стука ее сердца — но сейчас она стала бесконечным океаном, а ее сердце сопоставляло свой стук с ритмом прибоя на неведомых песчаных берегах. Ни единой мысли о горгульях и Таинствах, или убийстве. Она была свободна и в сиянии качалась на поверхности воды.
Холодный свет омывал ее. Она открыла глаза, не помня, что они были закрыты, подняла их вверх и увидела себя, изогнувшейся, лежа на небосклоне над поверхностью моря. Там, наверху, она была полной и круглой, испускающей любовь и спокойствие. Ночь была плоть от ее плоти. Звезды сияли во впадинах ее бедер и у основания шеи.