— Каким образом?
— Его научили плавать в любой воде.
— Не нашли?
— Нет.
— А что с Маркусом?
— Тело забрала полиция. Мы не могли подобраться слишком близко. Освальд дал показания, что сам видел его убитым. Он успел сделать снимки машины, на которой приехал Мечик, и пустого «дипломата».
— Кто мог вызвать полицию в глухое место?
— Насколько удалось выяснить, поступило сообщение: убийство в лесу. Они бросили все силы. Тогда это было в диковинку.
— Как думаешь, что за вспышка была на мосту?
В рапорте вспышка была описана весьма подробно.
— Невозможно определить, — ответил Горчаков. — Когда через несколько дней мы прибыли на место, дожди смыли следы. Было сделано предположение, что Мечик использовал свето-шумовую гранату.
Адмирал согласно кивнул. Он помнил рапорт.
— Не понимаю: зачем?
Горчаков тоже не знал ответа на этот вопрос.
— Единственное логичное объяснение: позарился на деньги.
— И самое нелогичное, — сказал Алдонин. — Ты знаешь, из какой он семьи? Ты знаешь, что его отец — потомственный офицер флота? Я у них в доме бывал, видел его пацаном. Или хочешь сказать, что наши кадровики проглядели предателя?
— Мог сломаться. Соблазны западного образа жизни…
— Коля! — Алдонин не скрывал разочарования.
— Для девяносто первого года это было актуально, — ответил Горчаков, хотя и не верил в то, что говорит. — Возможная причина в том, что Мечик все-таки был слишком молодым. Ему было двадцать. Направили его сразу после центра подготовки. После него таких молодых сотрудников не посылали. Риск не оправдал выгоды раннего внедрения. В таком возрасте у мальчиков еще не до конца сформировано мировоззрение.
— Мечик не мальчик, — Алдонин повысил голос и осекся. — Он был лучшим курсантом не только своего выпуска. Выдающиеся результаты и способности.
— Что вы от меня ждете, Андрей Иванович?
Адмиралу нечего было ответить. Чего ждать, когда прошло двадцать пять лет. Совсем другое время, другая страна, другой мир.
— Прости, Коля, мне до сих пор не дает покоя это дело.
Горчаков мог бы согласиться. Но не позволил проявить личные эмоции.
— Удивительно, что после такого провала не было последствий, — сказал он. — Никаких. Если не считать деньги…
— А какие могли быть последствия? Сдать сеть Мечик не мог. Кроме Освальда и Маркуса, никого не знал. Он убил Маркуса, остается только Освальд. Какова цена за молодого студента, которого только внедрили?
Начальник контрразведки не мог спорить: цена за такого агента ничтожна.
— Мечик исчез с деньгами. Это все, что известно наверняка. Или утонул. В тот день погода была штормовая. В Рейне сильные и коварные течения, высокие волны. Мог не рассчитать сил.
— Такой исход предпочтителен, — сказал адмирал.
Горчаков молча кивнул.
Алдонин протянул ему папку.
— Все, товарищ капитан первого ранга. С этим закончили. Больше не возвращаемся. Благодарю.
Горчаков принял папку. Сегодня она вернется в архив и исчезнет навсегда. На ней появится штамп: «Секретность 1-й степени. Хранить вечно». Начальник контрразведки считал, что это к лучшему: нельзя столько лет бередить рану.
Пора забывать.
21
9 мая, понедельник
Будапешт, проспект Андраши
Магазин Bestsellers
19.50 (GMT+1)
Он не помнил, когда последний раз растворялся в книге. Как в детстве, когда, забираясь в кресло, забывал обо всем, следя за героями Жюля Верна, Александра Дюма и Фенимора Купера. В нынешних его книгах не было места приключениям. Справочники, обзоры, аналитические материалы и прочая полезная, но такая скучная информация. На художественный вымысел и фантазии не осталось ни времени, ни душевных сил. Он давно привык, что в квартире нет ни одной книги. Зачем собирать пыль, все есть в сети Интернет.
В ожидании встречи прогуливаясь вдоль бесконечных магазинных полок с книгами, Карлос испытывал странную печаль. Последние годы скучать было некогда. А уж сегодня, даже на фоне того, что с ним бывало, денек выдался исключительным: уцелеть под огнем снайпера, наткнуться на труп старушки, уходить от полицейской погони на угнанной машине и чуть было не сцапать объект поисков… Всего этого вполне достаточно, чтобы быть в форме. Сейчас нахлынули воспоминания о приключениях, которые он пережил в детстве, когда плавал вместе с «Наутилусом», участвовал в дуэлях при дворе короля Людовика XIV и воевал в американских лесах плечом к плечу с последним из могикан. Они казались чистыми и наивными, как детское шампанское. Мир слишком далеко отодвинул пределы зла, открывая все новые зверства, которые человек может сделать над другим человеком. Слишком многое Карлос натворил такого, о чем не напишешь в воспоминаниях. Глядя на блестящие корешки знакомых книг, он подумал, что отдал бы все, чего бы ни потребовали, чтобы хоть на день вернуться в родительское кресло, к тем книгам, в ту жизнь, которая исчезла навсегда. Он касался пальцами корешков, гладких и упругих, и уходил от них. Хорошо, что ничего нельзя вернуть.