Тонкие, с острыми когтями пальцы постукивали по деревянной столешнице.
Светловолосый сидел в высоком кожаном кресле, развалившись и подперев голову кулаком. Весь вид его источал недовольство, негативные флюиды пронзали меня насквозь. Я была помехой и проблемой, гвоздем в заднице, что мешает сидеть, а вынуть нельзя.
Рядом со мной стоял давешний мой убивец. А если точнее — самоубивец. Собственноручно мной упокоенной посредством шоколадных конфет с коньяком. Он незаметно просочился в кабинет, подсунул недовольному главарю бумажку и отошел в сторону.
— Первый день в академии, и уже на бровях, — прокомментировал сидящий за столом.
— Я стекла как трезвышко, даже заплетык не языкается! — отозвалась я покачиваясь. Меня мутило и шатало, но вовсе не от алкогольных конфет. Перед глазами стояли жуткие видения смерти, разложившиеся, сочащиеся гноем и сукровицей рыла восставших мертвецов. Лицами это месиво плоти нельзя было назвать. И тысячи кишащих червей, белых и противных.
— Выгнать ее! — прошипел рядом вампир.
— Я же сказал, что это твоя проблема, нечего жаловаться, когда сам напортачил! — Рука презрительно швырнула исписанный лист бумаги. Заявление спланировало на пол. Краем глаза я увидела, что в бумажке жаловались именно на меня и на мои противоправные действия по несанкционированному упокоению. Больше ничего прочесть не удалось, а исписана страница была вдоль и поперек мелким убористым почерком. Адепт схватил лист, скомкал и сунул за пазуху.
— Выйди! — приказал беловолосый моему неудавшемуся убийце.
Парень, демонстративно топая ногами, вышел из кабинета и напоказ возмущенно хлопнул дверью. Стеклянные стеллажи зазвенели. Беловолосый гад поморщился, но ничего не сказал.
— А теперь — что касается вас, девушка. Буяните. — Я сокрушенно опустила глаза в пол. — В полупьяном состоянии убиваете и без того уже мертвого адепта нашей академии.
Мне стало совсем стыдно, но только на секунду: вспомнила наглые губы и другие выпуклые и горячие части тела этого «неживого» адепта.
— Мертвого? Да он живее всех живых был, когда пытался. Э… — Щеки мои покраснели, как две раскаленные сковородки. Как прикажете описать то, что этот гад пытался со мной сделать? Изнасиловать и убить, или сначала убить посредством своих пластиковых клыков, а потом…
— Вампиры никого никогда не насилуют.
«Ик! Он что, мои мысли читает?»
— Нет не читаю. — Видно, по моему лицу можно было все понять, как по раскрытой книге. — Просто знаю, какое впечатление оказывают вампиры на пороге слияния с жертвой. — Беловолосый вздохнул и потер двумя пальцами переносицу.
— Вампиры практически никого никогда не соблазняют, — с расстановкой, как для дурочки, объяснял властный гад. Каждое его слово сочилось презрением.
«Ну да, конечно, я в их анимешных штучках не разбираюсь, куда мне!»
— Они вообще за свою вторую жизнь могут влюбиться только один раз. Потому что уже мертвы и шанс на счастливую любовь им дается только раз, так же, как и на продолжение рода.
— Знаете, по-моему вы тут излишне заигрались. Все это весело: академка, вампиры-оборотни, манга-аниме, но всему есть свой предел. Кусать левых девушек в шею до крови и соблазнять их в надежде на… Ну, в общем, это перебор уже.
— Мы тут не играемся, девочка, — с нажимом произнес бледноволосый. Лицо его сделалось каменным и строгим, глаза злобно сверкнули.
Наверно, я все-таки была слишком измучена и пьяна, потому как выдала не очень вежливое:
— Ага, как же! — Кажется, у меня включилась защитная реакция и я несла полный вздор, остановите мня кто-нибудь! — Костюмчики-парички, сверкающие линзы, накладные когти, деревянные мечи и пластиковые клыки. Вы выезжаете в лес побухать, на свои шабаши… — Я не успела закончить мысль.
Желтоглазый резко встал, так, что стул подпрыгнул и отлетел к стенке. В меня ударил поток воздуха. Секунда, и я прижата к шкафу: вот-вот хрупкая стеклянная дверца лопнет за моей спиной. Ноги болтались, я ими немного подрыгивала со страху. Жесткие пальцы с когтями впились в мою шею. Больно! Страшно!
— Я похож на ряженого человека?! — с рычанием произнес чешуйчатый. Я взглянула в глаза, живые, с вертикальным зрачком. Они начинали медленно светиться и полыхать потусторонним светом.
— Мля! Это не линзы! Они настоящие!