Это еще что за новости? Старик? Неужели это и есть их хозяин?!
– Сюда, дедушка. Осторожнее, не споткнись… вот так, садись-ка… – вдруг сказал паренек, аккуратно усаживая старика не ближайшую лавку и одновременно развеивая последние сомнения господина Дула. – Потихоньку. Помаленьку…
– Я могу сам, – упрямо просипел древний дед, с видимым трудом опускаясь на жесткое сидение.
– Я знаю, дедушка. Я только помогаю.
– Гайка…
Паренек тихо вздохнул.
– Дедуль, мы же договорились!
Старик тоже вздохнул, отбросил с морщинистого лица длинные седые лохмы (давно, кажется, нечесаные, хотя и тщательно вымытые), потом нахмурил такие же седые, невероятно лохматые брови и уставился на «паренька» поразительно живыми, совсем не стариковскими глазами.
– Гайка, я еще не настолько плох, чтобы ты бы меня на руках носила.
– Да, дедуль. Я не сомневаюсь.
– Если бы только бабушка видела…
Господин Ридолас, каким-то чудом расслышавший в царящем вокруг гаме каждое произнесенное слово, изумленно округлил глаза и ошарашенно уставился на «паренька». Да как же это… да что ж это такое… да неужто он – это и не «он» вовсе?!
Он быстро оглядел старенькие, штопанные не меньше сотни раз штаны, узкие плечи, короткие, всего до плеч, волосы цвета спелой пшеницы. Наконец подметил подозрительно узкую талию, искусно скрытую за просторной мешковатой рубахой (явно – с чужого плеча и тоже застиранную до невозможности), а потом вдруг увидел вблизи лицо и пораженно замер.
– Девчонка! – тихо воскликнул Лив, тоже уставившись на чужачку во все глаза. – Эй, Шига, ты видишь?!
Здоровяк хмуро кивнул.
– Действительно, девчонка!
– Тихо вы, – фыркнула Лика, ревниво смерив одетую в мужскую одежду девушку с головы до ног. – Нашли чему удивляться! Все бы вам только на девок глазеть!
Лив только растерянно покачал головой: у чужачки оказалась поразительно светлая, как будто специально выбеленная кожа. А еще – очень тонкие руки, которые явно никогда не держали ничего тяжелее котелка; красивый овал лица с очень правильными чертами и весьма необычные глаза – сине-зеленые, которых он еще ни у кого в долине не видел. Весьма запоминающиеся, надо сказать, глаза. Яркие. Как будто пылающие изнутри своим собственным светом. Причем издалека это было не так заметно, зато сейчас, вблизи…
Лив, когда по нему мазнул ее взгляд, почувствовал, как по спине пробежали волнительные мурашки. А потом вздрогнул от толчка под столом, наткнулся на предупреждающий взгляд Лики и поспешно отвел глаза. Правда, продолжал рассматривать странную девушку исподтишка – слишком уж она была необычной. И одеждой своей, и трущимся под ногами псом, который в тесноте трактира показался ему еще больше, чем на улице; и даже усевшимися рядом мужчинами, которые, едва у стола показался Ир, уверенно заказали себе плотный обед и большую кость для голодной собаки.
Впрочем, отчего бы этой девушке не ходить в штанах? Небось, в платье так ногу не задерешь и больше половины трюков с псом не покажешь. Так что это просто костюм. Старенький, неудобный, непривычный, но костюм. Как широкие юбки у Дии или тугой корсет для Лики. Ничего больше.
Ели чужаки уверенно и неспешно. Совсем не так, как положено вечно голодным бродягам. На горячее мясо не набрасывались, хлебные лепешки не хватали всей пятерней. Насыщались неторопливо, со здоровым аппетитом, который не мог не разгуляться после долгого представления. В общем, так, как могут есть люди, уверенные в завтрашнем дне и совсем не привыкшие к пустому кошельку. Видно, дела у них действительно шли хорошо. И, видно, необычные трюки действительно приносили неплохой доход.
Устроившийся под столом пес тоже громко хрустел костью, которая была принесена трактирщиком немедленно. И даже старик проявил недюжинный интерес к трапезе. Видимо, хоть годы и брали уже свое, но поесть дедуля любил. Вон как трескает кашу с тушеным мясом. Судя по всему, зубы еще не все потерял. Одна только девушка ела вяло и неохотно. Но зато она не забывала то и дело подкладывать деду самые аппетитные кусочки и постоянно следила за ним краешком глаза, готовая в любой момент вскочить и заботливо подать что-нибудь еще.
Трактирщик был просто счастлив. Вместе с артистами в зал набилось столько народу, что он с двумя слугами едва успевал подавать на столы и забирать грязную посуду. Пиво лилось рекой. Взволнованные люди азартно спорили и бурно обсуждали особенно понравившиеся трюки. Так же азартно косились на чужаков, но мешать им не смели: хищно поглядывающий с пола пес явно не был таким же смирным, как на сцене, а уж зубы у него оказались такими внушительными, что без труда перекусили коровью бедренную кость у самого основания. Настоящее чудовище. Так что неудивительно, что тот стол старались вежливо огибать стороной даже слуги.