При слове «комната» глазки трактирщика разгорелись еще больше, а вороватый взгляд сам собой дернулся в нашу сторону. Правда, при виде моих Фантомов беспокойно вильнул, заметив оскалившегося хварда – тревожно дрогнул, но потом отыскал меня и так откровенно замаслился, что мне тут же захотелось свинтить этому козлу башку.
– Вас стало больше, – наконец намекающе заметил он, изучая меня, словно рабыню на рынке. – Гораздо больше. В прошлый раз вам хватило двух комнат.
– Сейчас нужно… – Господин Ридолас неожиданно запнулся, но Мейр чуть выступил вперед и сухо закончил:
– Четыре. Две смежных и две расположенных поблизости. В смежные нужна бадья с горячей водой, обильный ужин и теплые одеяла.
Миррэ злился. Я видела, что он злился. Но могла его понять – едва узнав от Лина, для чего подходил к нашей повозке жрец, вспыльчивый оборотень взвился так, что чуть не перекинулся посреди бела дня. Одно только предположение о том, что меня собрались принести в жертву, вывело его из равновесия так качественно, что я всерьез заопасалась провала. Впрочем, дело было не только в Мейре – сейчас все они были похожи на ощетинившихся ежей. И, пожалуй, впервые за полтора месяца почти вернулись в образ Фантомов. А еще они были очень встревожены сообщением шейри, потому что хорошо понимали: все свои дела в Нерале мы должны были решить до завтрашнего дня. Причем самым радикальным способом. После этого нам еще предстояло выбраться из города, уйти от возможной погони и благополучно скрыться. При этом, разумеется, отдавать меня некромантам они не собирались. И даже сейчас встали так, словно вместо обычной швали нас уже окружила армия Тварей. Если бы могли – ощерились бы сталью на все четыре стороны и уже пронеслись бы по грязному трактиру, как ураган, вышибая вон неблагонадежных посетителей, которые рискнули посмотреть в нашу сторону, как стервятники – на потенциальную добычу.
Неудивительно, что их решительный вид заставил ушлого трактирщика беспокойно отступить и быстро поклониться, скрывая за внешней угодливостью неподдельное смятение, а сидящие ближе всех к входу типы осторожно отодвинулись. Еще бы. Мои Фантомы, когда злятся, способны напугать кого угодно. А если бы тут были скароны, от Нерала вообще осталось бы одно большое мокрое пятно. И пусть я не собиралась покорно ложиться на алтарь и уже прикидывала, как раздолбать эту гребаную Пирамиду, все равно стремление меня защищать у парней просто зашкаливало. А временами они вовсе забывали о том, что я прекрасно могу сама за себя постоять. Синдром молодых братьев, наверное. Или еще какая патология. Но в любом случае заботливые они у меня. Местами – чересчур. Вон уже и циркачи начали коситься с беспокойством. Лив вообще смотрит с неподдельным подозрением. Девочки встревожились. Мальчишки рядом с ними опасливо притихли. И даже здоровяк Шига мудро отодвинулся подальше от неуловимо пожелтевших глаз взбешенного миррэ.
– Спокойно, – негромко сказала я, легонько коснувшись плеча Мейра. Тот чуть вздрогнул, но почти сразу погасил зрачки и заметно расслабился. Второй рукой я придержала Лока, заставив его умолкнуть. А затем взяла Родана под локоть и вопросительно посмотрела на господина Ридоласа. – Куда нам идти? Дедушке тяжело долго стоять.
В это время мой левый рукав совершенно случайно задрался и показал всем желающим «жертвенную метку». После чего в зале воцарилась неприятная тишина, и обращенные на нас взгляды стали совсем иными.
– Сюда, госпожа, – первым опомнился трактирщик и с новым поклоном (на этот раз – гораздо более подобострастным) указал на замусоренную лестницу, делано не заметив, как обе наших танцовщицы внезапно погрустнели. Знал, стервятник, что «отступных» трогать запрещено. Причем настолько строго, что вздумай он хоть в чем-то меня ущемить, наказание за оскорбление «избранницы» Айда (ну, это он так считает) последует незамедлительно. – Пойдемте, я вас провожу.
– Благодарю, – сухо кивнула я и на пару с Роданом двинулась следом. А за нами безмолвно последовали все остальные. В оглушительной тишине, под многочисленными пристальными взглядами и в тягостном молчании, как если бы на нашем месте шел длинный некромантский кортеж. Или похоронная процессия. Хотя в каком-то смысле так и было: по местным меркам я уже считалась трупом. Почетной мумией, которая пока еще могла ходить, разговаривать и делать все, что ей заблагорассудится. Да и кто бы мог возразить той, кого избрали жрецы?