— Как там тебя? Что-то похожее на «красавчик»? Робао! — Лей был ужасно доволен тем, что вспомнил имя — он буквально светился.
Ян поразидся, насколько имя может повлиять на судьбу человека. Наверное, мать Робао молилась Вейла днями и ночами, лишь бы он наградил её ребёнка красотой.
— Отстань, мы не друзья! Ты откуда моё имя узнал? Боги, где я так провинился?..
— Где провинился — без понятия, а имя — у офицеров, — улыбка Лея стала самодовольной. Годы идут, а он не меняется. Как-то Ян встретил Лея в Сифане — он наслаждался окружением женщин и выпивки, вёл себя так, словно был обыкновенным прожигателем жизни. А когда-то, ещё в детстве, Лей отличался серьёзностью и усердием, пытался во всём обставить старших братьев. Как давно это было!
— А откуда ты знаешь Бао? Кстати, Бао, можно я буду называть тебя Бао? Я для всех — Фен-Фен, — Фенлао не давал вставить и слова. — Так где вы познакомились?
— В Бее, — ответил Лей.
— Так ты северянин? — с восторгом уставился Фен-Фен на полукровку.
— Наполовину, — буркнул тот. Он всё же скинул с себя руку Лея и отскочил в сторону. Возможно, лучше бы полукровка не дёргался, потому что в следующую секунду он врезался в только что прибывшего сына генерал-лейтенанта — угрюмейшего из всех, кого можно встретить на улицах Донга. — Извините…
Бедняга — не думаю, что ему когда-то приходилось испытывать на себе такой взгляд.
— Не обращай на него внимания, Бао-Бао, это Джианджи, он всегда такой, словно в его глазах — все проклятия мира…
— С каких пор я уже «Бао-Бао»? Я не позволял, — новая кличка волновала Робао куда больше, чем жуткий парень. Это неудивительно — «Бао-Бао» на одном из диалектов Донга означает «мешок». Ян не переставал удивляться — интонации этого хлипкого на вид мальчишки пробирали до самых костей, настолько жёстко и безапелляционно звучали его слова.
— Хорошо-хорошо, — пошёл на попятную Фен-Фен. — Просто Бао.
— А ты — держись от меня подальше, — Робао ткнул пальцем в грудь Лея, а после взял свои вещи и отошёл подальше, встав неподалёку от Яна и Тао. Забавно: сознательно или нет, но он выбрал то окружение, к которому уж точно не подойдёт Лей.
— Правда с Севера? — едва заметно повернувшись в сторону парня, спросил Тао и был проигнорирован. Северянин точно знал себе цену и не собирался отвечать на глупые вопросы.
— Прости его грубость, — решил сгладить углы Ян. Обычно подобное ему несвойственно, но тут вдруг захотелось пообщаться с кем-то новым. — Тао не хотел тебя обидеть.
Сяору тем временем забралась в кокон напускной уверенности, а сама тряслась от страха где-то внутри. Каждое движение рядом казалось ей разоблачительным, словно вот-вот её схватят за грудки и закричат прямо в лицо: «Женщина! Убирайся!» Подобные размышления были откровенно глупыми и необоснованными, и лишь добавляли тревоги в и без того взволнованное сердце Сяору, но она ничего не могла с собой поделать — сцепила незаметно руки в кулаки, не позволяя им дрожать.
Она уверенно — ей хотелось бы в это верить — посмотрела на «господина Джао».
— А вы его переводчик? — она хотела звучать дерзко, но почему-то язык не повернулся «тыкать» местной знаменитости.
— Иногда, — юноша улыбнулся. — Я — Ян. Будем знакомы, — он протянул Сяору руку и в мгновение купил её расположение. Она ответила на приветствие со всей крепостью — на Севере даже девушки держат меч.
Господин Ян показался Сяору идеальным представителем юношей, прилежным и справедливым. «Усердие. Воля. Честь» — этот слоган подходил ему как никому другому. Он был весь «с иголочки» — его одежда, его манеры, его взгляд. Взгляд привлекал больше всего — прямой, спокойный и честный.
Неожиданный выкрик заставил её вздрогнуть.
— Построение! Нечего ворон считать! И это свет нашего государства? Это наше будущее?
Сяору не знала, как поступить. Одна её часть едва не кинулась к багажу, другая — поспешила встать в общий строй. Так она и задёргалась — то в одну, то в другую сторону, пока всё же не выбрала направление и не встала замыкающей в ряду курсантов.
К счастью, её метания не заметили, иначе бы она не избежала комментариев от языкатого капитана.
А он словно разогревался — и как только глотка выдерживает?
— Это что на твоих волосах? Гель? Ты на приём собрался?
— А это что? У какой дамы ты украл эти туфли?
— Почему улыбаемся? Я что-то весёлое сказал? Нет?
— А ты чего такой круглый? Мамаша перепутала и родила бочку?
— Что за причёска? Ты не девчонка, чтобы косички носить!
— А ты? Ты в детстве каши не ел? В тебя душа хоть помещается?
Каждое выкрик врезался в мозг, привыкший к тишине и спокойствию. Сяору смотрела только перед собой. Она не раз наблюдала муштру новобранцев, это всегда так выглядело — старший орёт, младшие стараются держать лицо. В её жизни были и люди похуже, те, что оскорбляли искренне, а не как капитан — лишь для стращения.