Алекс сложил письмо и осторожно положил его вновь на письменный стол.
— И что ты думаешь об этом? — спросил Паркер, беря письмо и вкладывая его в большой белый конверт.
— Настолько трогательно и банально, что могло бы быть правдивым, — пробормотал Джо. — «Чистую совесть нельзя купить ни за какие деньги…» — Очень правдиво, хотя стиль ужасный. — Он огляделся. Взгляд всюду натыкался на бабочек — с распростертыми крыльями и отдыхающих, больших и маленьких, темных и ярких, насаженных на булавки, мертвых как…
Он перевел взгляд на письменный стол.
— А что, тело находится точно в том же положении, в каком его нашли?
— Да. Если и есть какие-нибудь отклонения, то по фотографиям можно все восстановить в точности.
Джо обошел письменный стол и посмотрел вниз, куда указывала рука покойного. Под ней лежала разбитая чашка, на осколках которой виднелись остатки кофе. По другую сторону тела лежало разбитое блюдечко.
— И что ты об этом думаешь? — Алекс наклонился, понюхал чашку, потом показал на блюдечко и выпрямился.
— Ну что можно сказать? — Паркер пожал плечами. — Скорее всего он держал в руках чашку на блюдечке, как обычно делают все. Смерть наступила мгновенно. Чашку он держал в правой руке, а блюдечко в левой.
Алекс кивнул:
— Ты прав, но чашка выпала у него из руки, а блюдечко просто соскользнуло с колен, уже после смерти… Вот, смотри, — он показал на брюки покойного, — здесь след кофе… Да… — Он обошел кресло еще раз и снова наклонился. — Это должно было произойти именно так… Любопытно…
— Мне больше всего любопытно, почему тебя не интересует второе предсмертное письмо?
— Как так? Конечно, интересует, и еще как! Но еще больше меня интересует то, что здесь произошло. Первое письмо написано на пишущей машинке и даже подпись машинописная. Это та самая машинка?
Паркер подошел к машинке, ударил по клавишам и сказал:
— Да. Это портативный «Ундервуд». Куплена полгода назад и доступна всем домашним. Оба письма написаны на ней, второе я нашел вот здесь. — Он подошел к столу и поднял лежащую на нем папку. Из-под нее он взял сложенный вдвое листок. Паркер молча подал его Алексу.
«…Не могу больше. Я стоял на пути двух людей, которых любил и уважал. Если бы я не ушел, я стал бы виновником продолжающейся всю жизнь трагедии. А так как их счастье представляется мне чем-то гораздо более важным, чем моя жизнь, размышляя о них и о себе, я нашел единственное решение, какое мне кажется возможным. К сожалению, я не смог бы жить без этой единственной женщины, которую я любил в жизни. Любимая, не сердись. Прости меня. Пойми, что здесь я бы страдал беспрестанно, глядя на вас. А там… Там будут лишь мрак и пустота…»
Джо закончил чтение, вернул листок Паркеру. Тот сунул его в конверт, где уже лежало первое письмо.
— Да… Забавно…
— Меня это мало веселит… — пробурчал Паркер. — Ты что-нибудь понимаешь?
— В лучшем случае сэр Гордон Бедфорд похож на человека, который решил покончить с собой и старался выбрать наиболее эффектную причину. И заявил сразу о двух: угрызения совести и обманутая любовь. Жаль только, что он предложил их нам обе вместе. Кроме всего прочего, меня интересует, как можно писать такие экзальтированные письма на машинке?.. Он ведь умел пользоваться ручкой…
Джо подошел к столу и еще раз поднял раскрытую папку, из-под которой Паркер вытащил минуту назад письмо номер два. В папке между страницами лежала открытая авторучка.