У магазина кухонных принадлежностей стоит пикап, двое мужчин вытаскивают из багажника ящик, перекрыв обзор. В нескольких сотнях ярдов навстречу идет автопоезд, но расстояние еще большое.
Зазвонил телефон. Карли с раздражением увидела на дисплее номер Дэйва Престона. На мгновение захотелось ответить, выразить удивление, что он звонит не за счет вызываемого. Только она не настроена с ним разговаривать. Перевела глаза на дорогу, и вдруг на нее, откуда ни возьмись, выскочил какой-то хренов велосипедист, прямо сквозь пешеходов на переходе, как раз в тот момент, когда светофор переключился на красный.
На мгновение Карли в панике подумала, что выехала на встречную полосу, круто вывернула руль влево, ударила по тормозам, перевалила через бровку тротуара и заскользила на заблокированных колесах по мокрому покрытию.
На нее ринулись пустые стулья и столики на открытой площадке кафе, как в туннеле ужасов на ярмарке. Она застыла в шоке, вцепившись в руль, — беспомощная сторонняя наблюдательница, на которую налетает стена. Врезавшись в расколовшийся стол, на секунду поверила, что погибает.
— Ох, ч-ч-черт! — взвизгнула она, когда нос машины ударил в стену под витриной. Прозвучал оглушительный взрыв. Что-то сильно ударило в плечи, сверкнула белая вспышка, почему-то возник запах пороха. Перед вздыбившимся капотом рассыпалось стекло.
Где-то взвыла сирена.
— Господи Исусе, — задохнулась потрясенная Карли. — Ох, боже…
Уши отложило, звуки стали громче.
Машина может загореться, как в кино. Надо вылезти! Она сорвала привязной ремень, толкнула дверцу. Та не поддалась. Толкнула еще раз, сильнее. На коленях лежит пухлый белый мешок. Сработала подушка безопасности. Карли снова дернула ручку, рванула изо всех сил. Дверца открылась, она вывалилась, запутавшись ногой в ремне, больно шлепнулась на четвереньки на мокрый тротуар.
Пролежала минуту, все время слыша над головой дикий вой. Охранная сигнализация, сообразила она. К сигнализации добавился другой страшный звук. На этот раз человеческий крик. Вопль.
Кто-то сбит? Пострадал?
Не замечая адской боли в колене и руке, Карли поднялась. Оценила сперва вред, причиненный кафе, а потом уже глянула на дорогу.
И заледенела.
Автопоезд стоит за спиной. Гигантский рефрижератор замер под необычным углом. Из кабины вылезает водитель. На дорогу выбегают люди. Бегут к безобразно смятому горному велосипеду, напоминающему абстрактную скульптуру, к бейсболке, каким-то обломкам, к чему-то вроде свернутого в рулон ковра, лежащему поодаль, из-под которого течет темная жидкость на черный под дождем асфальт.
Движение полностью остановилось, бегущие люди на мгновение превратились в статуи. Карли вгляделась в застывшую картину, потом, хромая, вышла на дорогу, и тут пронзительный вой сирены перекрыл визг девушки с зонтом, стоявшей на другой стороне тротуара и глядевшей на свернутый в рулон ковер.
Споря с рассудком, который подсказывал что-то иное, Карли увидела на конце рулона зашнурованную кроссовку.
И поняла, что это не ковер. Это оторванная человеческая нога.
Ее вывернуло наизнанку, мир вокруг завертелся.
8
В 9:00 Фил Дэвидсон и Вики Донохью, одетые в зеленую форму парамедиков,[4] болтали в фургоне «скорой», стоявшей в полицейском «кармане» напротив шеренги такси у брайтонской Часовой башни, куда их направил диспетчер.
Власти требуют, чтобы «скорая» добиралась до мест происшествия категории А за 8 минут, а отсюда при несколько агрессивном стиле вождения, как правило, можно попасть в любую точку Брайтона и Хоува, легко уложившись в положенное время.
В данный момент их двенадцатичасовой смены они наблюдают суету в час пик. Картина несколько размыта струями дождя, покрывшими лобовое стекло. Вики каждые пять минут включает стеклоочистители, проясняя картину. Кругом такси, автобусы, товарные фургоны, потоки людей, семенящих на службу, мокрых, угрюмых, сгорбившихся под зонтами. Этот городской район не особенно впечатляет даже в солнечный день, а в сырую погоду просто угнетает.
«Скорая помощь» — самая занятая из экстренных служб, парамедики уже побывали на первом вызове категории В, приняв старушку, упавшую на улице возле своего дома в Роттингдине.