Не сдержалась, бросила взгляд на окно. Но и за ним было черным-черно, ни ветки, ни дерева, ни кусочка неба не видно. Темнота стерла все краски, погасила огни. Мирра прикрыла глаза, еще раз глубоко вдохнула, открыла и едва не закричала. Не закричала только потому, что голосовые связки парализовало. Из окна на нее смотрели два ярко-зеленых глаза.
Прошло томительно длинное мгновение, пока она поняла, что глаза не за окном, не на улице, а отражаются в стекле, и их обладатель стоит за ее спиной. Теперь кричать было уже опасно, но из груди все равно вырвался не то стон, не то всхлип. Она быстро обернулась.
Зеленые глаза светились в темноте как два маячка. Кто-то стоял у двери и смотрел на нее. Мирра тоже смотрела, отдаленно понимая, что если это животное, то смотреть ему в глаза опасно, но не могла отвести взгляд. Обладатель глаз был небольшого роста, не больше полуметра, а то и меньше. Волк? Но как он оказался в доме? Мирра слышала, как Степан запирал дверь на замок, как закрывал засов. На засов она обратила внимание еще вечером: отодвигать его нужно было аккуратно, двумя руками, иначе он упал бы на пол. И уж это все услышали бы. Окон, через которые можно забраться в дом, в сенях не было. Как он попал сюда?
Пока рука машинально искала под тяжелой подушкой мобильный телефон, Мирра лихорадочно думала, что делать. Не опасно ли светить на зверя? Не спровоцирует ли она его на прыжок? Пока Степан проснется, пока сообразит, что к чему, пока дотянется до ружья, Мирру уже в клочья порвут. А если ружье не заряжено, то и Полину тоже. Может, лучше как-то разбудить Степана? Но как? Любой шорох, звук могут спровоцировать волка не хуже света.
Пальцы сомкнулись вокруг теплого телефона, вытащили из-под подушки. Включать фонарик долго, поэтому Мирра просто зажгла экран и, не позволяя себе передумать, повернула его к двери. Колдовские глаза мгновенно погасли, уже не светились так ярко в темноте, но остались на месте. К облегчению, принадлежали они не волку, а огромному белому котяре. Даже если он дикий, все равно не такой опасный.
Мирра шумно выдохнула, даже плечи опустились. Только сейчас она поняла, как тяжело давил на грудь страх все это время. Если разобраться, то и коту неоткуда взяться в доме посреди ночи, но эти хитрые животные иногда, кажется, могут и сквозь стены просачиваться. Может, есть у него какая-нибудь тайная дыра, через которую он пробирается в дом. Например, печная труба. Или же он уже был здесь, схоронился в незаметном месте, чтобы Степан не выгнал, а как ночь наступила, вышел раздобыть пропитание.
В том, что кот голоден, Мирра не сомневалась. Он показался ей очень худым. Даже в тусклом свете мобильного телефона она видела, как торчат по бокам ребра, как облезла в некоторых местах шерсть.
– Сейчас, котенька, сейчас покормлю тебя, – пробормотала Мирра, слезая с кровати.
Она не питала особой любви к кошкам, но отказать в угощении голодному существу не могла. К сожалению, Степан сжег или вынес всю еду, в доме ни крошки. И тогда вспомнила, что в сумке лежит сэндвич. Уже немного черствый, но наверняка еще съедобный. Мирра купила коробочку с двумя сэндвичами, когда ехала на вокзал, один съела на ходу с чашкой кофе навынос, а второй сунула в сумку и забыла. Очень кстати.
Продолжая подсвечивать дорогу, Мирра встала с кушетки и, ступая осторожно, чтобы никого не разбудить и не напугать ночного гостя, двинулась к столу, где осталась ее сумка. Кот продолжал сидеть на месте. Не мурчал, не выражал нетерпения. Просто ждал и сверлил ее зелеными глазищами. После разговоров о домовых это немного пугало, поэтому Мирра торопилась быстрее найти угощение. Быть может, наевшись, кот уйдет тем же путем, которым пришел.
Она потянулась к сумке и чуть не закричала, когда кто-то резко схватил ее за запястье. Дернулась, пытаясь вырваться, но чужие пальцы держали крепко. Через несколько секунд она поняла, что это Степан. Мирра повернула телефон к нему и с удивлением поняла, что он не выглядит сонным, как если бы она разбудила его каким-то неосторожным движением. Очевидно, не спал уже давно. Лежал на лавке и ждал, пока она подойдет, а потом точным и уверенным движением схватил за руку.
– Стой, – почти не разжимая губ, велел он.
Она и стоит. Разве ж можно пошевелиться, когда тебя так держат? Чуть сильнее дернешься – размозжит кости. Стало неуютно. Команда прозвучала слишком серьезно. Как будто где-то рядом опасность, которую она пропустила.
– Я просто хочу покормить кота, – пояснила она. – Он явно голоден.
Степан продолжал сжимать ее запястье, словно опасался, что она убежит, сел на лавке и посмотрел в сторону двери.
– Это не кот, – все так же коротко и отрывисто заявил он.