За это время Слава заправил кофемашину, достал из буфета фарфоровую кофейную пару. Поставил на стол запотевшую бутылку французской минеральной воды и хрустальный стакан.
Вскоре Белковский вышел в распахнутом настежь халате, вытирая мокрую голову полотенцем. Уселся, широко раздвинул ноги – а кого, простите, стесняться? Взял протянутую охранником чашку.
– Уф! – Сделал глоток и закатил глаза. Спросил: – Время?
– Укладываемся, Олег Валерьевич. Еще двадцать минут в запасе.
Белковский немного посидел не двигаясь. Совещание было назначено на девять. Он прокрутил в голове все, что надо было донести до самарских коллег, так сказать. Донести, убедить и прогнуть. Задача нелегкая, но выполнимая. И не таких ломали.
– Дай папку. Синяя. В портфеле. – Он протянул руку. Когда в нее ничего не попало, он открыл глаза и нехотя повернул голову. – Что возишься?
Слава с растерянным лицом потряс портфелем в воздухе.
– Так нет тут.
– Не городи ерунды. Смотри лучше. Словно не я, а ты вчера бухал…
Слава широко раскрыл портфель и показал шефу. Папки не было. Белковский пошарил, но и так было ясно, что синяя папка пропала.
– Может, вы в другое место положили? В сейф? Или в машине…
Тяжелое молчание послужило ответом.
– Ищи, – глухо сказал Белковский. – Посмотри везде. Может, спьяну и запихнул. Ищи.
Через двадцать минут стало понятно, что папки в номере нет, как нет и в сейфе, и в машине, куда Слава тоже сбегал для очистки совести.
– Что делать? Полицию?
– Конечно, – едко хмыкнул Олег Валерьевич. – Позвони в офис, скажи, что совещание откладывается, и набери мне Малинина.
Слава понятливо кивнул и вытащил телефон. Кажется, у шефа неприятности. Сам же наверняка по пьяни потерял, а на уши всех поставит. Еще и Малинина из головного офиса дернет, начальник службы безопасности компании устроит им всем сладкую жизнь.
Была бы ее воля, на завтрак она бы точно не пошла. Если есть возможность поспать подольше, почему бы не воспользоваться. Но Наталья была неумолима.
– Вставай! Во-первых, мы же собирались в Музей модерна, во-вторых, тут такие завтраки, что грех не воспользоваться.
Пришлось вставать, тащиться в ванную, приводить себя в божеский вид и топать в ресторан. С другой стороны, кофе там наверняка приличный. Есть не хотелось: сказалось вчерашнее застолье. Она вспомнила историю с Белковским и поморщилась. Вот если не судьба, то не судьба. И так-то у нее с Камаевым непонятно что, а тут еще он чуть морду начальству не набил, а ее принял за падшую женщину. Ну а что еще мог подумать ордынец, застав ее в мужском туалете с начальником? И оправдываться бесполезно, да и стоит ли? Просто кто-то там наверху явно намекает: не лезь. Ну и ладно. И все же обидно. Глупо. И чувство, словно она и правда с Белковским в туалете чем-то неприличным занималась.
– Ты чего смурная? Вроде мало пила вчера. Ты ж непьющая у нас.
Жанна скривилась и постучала по виску, голова, мол, болит. Наташка кивнула.
– А я думала, что из-за нашего Ильяса Закировича грустишь. Тоже мне… коллега и член команды, называется, а с банкета сбежал. Заметила? Сидел, сидел, потом раз, и нет его. Ушел по-английски, не прощаясь. Никакого чувства единения с нами. Словно мы ему чужие. А вдруг нас бы там обидел кто?
Против воли Жанна засмеялась. Знала бы Наталья, какой Камаев защитник. Просто огонь!
А вот и сам. Идет набычившись, глаз не поднимает. Аж искрит от него. Не выветрилось за ночь, что ли? Следом за Камаевым в зал вошли Лаврушин и Антон. Сели за отдельный стол. Поздоровались. Подлетел официант, принял заказ.
К их столу уже несли кофе, блинчики и все, что они щедро заказали на завтрак, помня, что все оплачено. Но позавтракать спокойно не удалось. В зал вошел то ли водитель, то ли охранник, она так и не поняла статус этого крепкого и высокого парня, состоящего при Белковском.
– Олег Валерьевич просит всех подняться к нему в номер. Сейчас.
Все уставились на недоеденные блюда. Но тон, которым была передана просьба или уже и не просьба, не оставлял сомнений, что попросить время на доесть – не вариант.
Белковский ходил по гостиной из угла в угол, заложив руки за спину.
– Садитесь, – буркнул он, увидев их на пороге.
Они послушно расселись и уставились на него, кто с любопытством, кто с недоумением, а кто с явной враждебностью. В номере было прохладно, жужжал кондиционер, слышался тонкий и еле уловимый ухом хрустальный перезвон. Повертев головой в поисках звуков, Жанна поняла, что звук идет сверху. Под потолком горела огнями сложносоставная люстра, вся из каких-то трубочек, колбочек, шариков. Пели, вероятно, те самые колбочки. Интересная конструкция. Мелькнула шальная мысль попросить хозяина номера провести им экскурсию по апартаментам. Когда еще доведется побывать в таких царских хоромах? Жанна погладила рукой шелковую обивку дивана и даже чуть-чуть подпрыгнула пятой точкой по этому чуду дизайнерской мысли, тут же поймала раздраженный взгляд Белковского.