Мы разобрали еще пару случаев, где опростоволосились солдаты, и наконец, совет закончился.
— Свободны! — скомандовал лорд.
На улицу идти совершенно не хотелось: там ветер и мелкий дождик. Холодно, зябко и мокро. Осенняя сырость забивается под плащ и свитер, а спустя сутки ты забываешь, что такое сухое белье. Но проситься отдыхать в шатре главнокомандующего, когда есть свой — как минимум странно.
Почему никто не озаботился созданием личных обогревающих артефактов? Смертоубийственных полно: мечи на любой вкус, арбалеты, жезлы, стреляющие магическими шарами. Защитных тоже хоть завались: вон там, на телегах лежат каменные кубы, которые могут за секунды развернуть над лагерем купола магической защиты, есть и доспехи, и кольчуги, и даже кольца, отклоняющие стрелы, а вот обогревающих нет. Их бы, конструкторов-изобретателей, для профилактики закинуть в здешнюю сырость: на коленке бы сумели спроектировать и собрать артефакты.
Я дождался, пока на выходе из палатки исчезнет толкающаяся плечами толпа, и вышел за порог последним.
Ветер швырнул в лицо пригоршню мелких капель, над головой злорадно закричал ворон. Обожаю осень.
Пока шёл по лагерю, меня провожали шепотками:
— Смотрите, идет Архитектор! Архитектор големов…
— Знамени-итый, — с завистью протянул молодой мечник. — Говорят, он зачистил два кургана, и оттуда больше не лезет нежить.
Купаться в общем восхищении не слишком хотелось, да и не вышло бы: в лагере хватало и тех, кто не слишком-то меня любил.
— Этот мальчишка? Да у меня сын старше. Хер бы он курганы зачистил! — тихо буркнул копейщик в кольчуге.
— Ох, Стаклий, нагнет тебя батька-сержант за такие разговоры, не посмотрит на твои седины…
Кроме пустой болтовни, слышались и стоящие разговоры. Кто-то рассуждал в своих отрядах, как лучше бить ту или иную нежить, умельцы мастерили ловушки, которые оставят после того, как лагерь снимется с места. Стихийники медитировали и наполняли резервы доверху. Рунные маги носились по лагерю, проверяя печати и артефакты: кроме обычных дозоров и разведчиков, лагерь защищали следящие печати и защитный купол, только вот рядовые разведчики не должны были знать о них. Вряд ли в войске найдутся предатели, но лучше уж каждый будет выполнять свою работу ответственно, а не надеяться на магию.
С каждым днем люди становились собраннее и злее. Нежить достаточно поганила судьбы, о чем не уставали напоминать рядовым и сержантам отцы-командиры, поддерживая боевой дух и вскармливая ярость и ненависть. Вечером отряд Шелеста сходит на разведку, а вот завтра с утра начнется наступление.
Я наконец дошел до шатра. Плащ намок, по лицу текли капли, благо в сапоги вода не попала. По сравнению со вчерашним ливнем сегодняшняя морось — шутки. Хорошо, что погодники теперь работают, не покладая рук, и уверяют, что больше ливня не допустят. Жаль, что не могут разогнать тучи совсем — среди личей, похоже, есть свои погодники, не потерявшие навыки после гибели. Если бы лекари не справлялись с простудой и недомоганием едва ли не щелчком пальцев, было бы в разы хуже.
Кстати, пару слов о составе войска. Несмотря на то, что големостроителей в городах было не меньше сотни, в поход пошли всего трое, я и мои приятели: Ильза и Ахрил. Мастера Гильдии в поход не шли. Уважаемые пожилые големостроители слишком привыкли к комфорту, к дому, женам и любовницам. Мастера чересчур любили жизнь и не любили риски. Вот если войско не поляжет, если поход впервые за семь лет увенчается успехом: мы достигнем города, выдавим оттуда нежить, вскроем банковские хранилища и ячейки, вынесем золото и артефакты, спрятанные в тайниках богатых кварталов, вот тогда мастера подскочат. Тогда поход на нежить станет им интересен. Прогнившие люди…
— Как прошло совещание? — спросил Ахрил, стоило мне войти. Парень сейчас сидел и в очередной раз правил клинки големов, которых я сделал для него и девчонки.
— Как обычно. Ничего серьезного не обсуждали, весь вечер разбирали чужие грехи.
Палатка у меня большая и удобная: можно опустить тканевые перегородки и разделить ее на четыре секции, что мы и сделали, когда установили ее. Правда, девушка, загадочно поблескивая глазами, вечерами норовит забраться на мою часть палатки. У меня есть подозрения, что она влюбилась и уже не отстанет, но пока наши отношения не выходят из разряда дружеских. Девчонка, правда, всеми силами старается показать симпатию: то приготовит мне чай из набранных по пути ягод и трав (после того, как понял, что чай мощно влияет на потенцию, больше из ее рук стараюсь ничего не есть и не пить), то будто невзначай сядет рядом и бедром прижмется, то шутливо обнимет. Я не сдержался бы, если бы романтику «первой ночи» не омрачал стойкий запах пота от всех, кто пятый день проводит в походе, однако поход отбивал все желание. Если что-то и случится, то точно не сейчас.