И, пока големы стягивались к рыцарям смерти, раз, два, три… Три десятка авантюристов бросились назад, оставляя более храбрых товарищей умирать под ударами мертвых. На бегущих поглядывали с обеих сторон, и я видел, что если ситуацию не изменить, побегут и они.
Ну нет! Отпускать с поля боя больше тридцати воинов — явно не дело. Пусть они и трусы, но трусы полезные. Кроме меня ситуацию выправить некому — командиры бегущего отряда, явно мастера, сейчас были заняты тем, что затыкали брешь своими телами. Один — носился с потрясающей скоростью, разрубая как доспехи рыцарей смерти, так и обычную нежить, которую личи отправили в место прорыва. Другой — воздвиг огромную каменную стену шириной метров в пятнадцать, и сейчас стоял на месте, пытаясь удержать ее, пока пара храбрецов отбивалась от нежити, что уже успела обойти эту стену.
И пока покрытые царапинами и вмятинами големы стягивались к месту прорыва, как и обещал, перекидываю управление четверкой големов приятелям. Ильза и Ахрил резко замедляются, не в силах одновременно шагать и управлять механизмами. Пожалуй, остановлюсь тоже.
Рыцари сильнее, а големы — быстрее. Гибкие фигуры вдвоем-втроем накидывались на рыцарей смерти. Металл с чавканьем входил в гниющую плоть, летели головы и конечности. Големы разбирали тварей на куски. Все это сопровождалось скрежетом металла и пропадающей связью с големами: рыцари тоже не были безобидными. От тех пятидесяти механизмов, взятых в аренду, под моим контролем сейчас остались тридцать два.
Големы-псы мчатся навстречу бегущим трусам. Манипуляторы стегают воздух, но этим матерых авантюристов не пробрать — они от нежити бегут, что им големы…
Манипуляторы пробивают кирасу и тело солдата, изрядно опередившего товарищей. Голем напрягается, и щупальца разрывают тело на части Морщусь — наверняка потом придется менять детали, но сейчас важно решить другую проблему.
— Големы взбесились! — завопил кто-то. — Они наших режут!
В металлических бойцов летят заклинания, возле одного голема бурлит земля, но гибкие тела уворачиваются от атак, и атакуют второго солдата. Потом — третьего.
Жаль, не подумал поместить в псов голосовой модуль: сейчас бы получилось объяснить, за что. Но срабатывает и без объяснения: между смертью от големов и нежити авантюристы выбирают нежить. Я специально сделал казнь как можно более кровавой, чтобы помочь им с выбором.
Будто псы, пасущие овец, големы гонят людей обратно, туда, где уже сражаются големы Гильдии. Вижу, как по полю боя уже поднимаются новые трупы, и чертыхаюсь: вот и проблемы.
Однако со свежей нежитью справляются и без машин. Командир лучников замечает новую опасность, отдает команду, и стрелы пронзают черепа мертвецов. Все снова в порядке.
Сколько ни старался, и не смотрел через големов, личей так и не заметил. Наверняка сидят в городе, твари, в каком-нибудь плотно запертом подвале и направляют на нас орды мертвецов. С одной стороны, это хорошо: не придется сражаться с личами. С другой — плохо. Можно было выпить мертвеца.
Снова осматриваю поле боя.
Кроме организованного строя хватало и мастеров, которые бились в отдалении от остальных людей, чтобы не зацепить их своими атаками. Вот я через голема заметил авантюриста со шпагой, одетого в потертые кожаные доспехи. Вокруг человека кружили ледяные вихри, с ледяными призмами размером в ладонь. Авантюрист ловко двигался, заходя в самую гущу врагов, протыкая шпагой глазницы мертвецов, разбивая черепа. Льдинки принимали на себя удары когтей от мертвецов, которые нападали, но вместе с тем разрушались. Когда рассыпалась льдом очередная призма, авантюрист небрежно отсалютовал противнику, и шагнул, опадая льдом. Миг спустя фигура воина возникла за спинами людей. Ледяной бретер, если не ошибаюсь. Такие люди привыкли к индивидуальному бою, или к бою в командах, которых, кстати, тоже хватало. Эти действовали уже слаженнее: двое-трое танкуют, остальные — наносят урон. Такой связке не хватало хилера, но все лекари сейчас работали в поте лица над ранеными. И, что меня удивляло, некоторые раненые снова бежали на битву, стоило лекарю закончить с их лечением.