— Э-эх, — вздохнул следователь. Но все-таки открыл ящик стола — и бросил перед подследственным на стол пресловутый документ.
Подследственный жадно схватил его, раскрыл, а затем чуть не подпрыгнул.
— А фотография?! — ошеломленно воскликнул он. — Фото… Фотокарточки же здесь нет, нету!
— Ну это уж вас надо спросить, почему ее там нет, — развел руками следователь. — Сами, видно, вырвали. Чтобы потом весь этот цирк здесь устроить…
— Так, слушайте, — в голосе подследственного зазвучали угрожающие нотки, — вы сейчас со мной обращаетесь как… В общем, это произвол. Кажется, уже прошли те времена, когда вам… вашему брату дозволялось… Я на вас жаловаться буду!
— Жалуйтесь, — с равнодушным видом покачал головой следователь.
— Вы… вы… — с волнением продолжал подследственный, уже принявшийся активно жестикулировать, — вы суете мне чужой паспорт с вырванной фотокарточкой… и лишь на том основании, что его нашли на моей даче, вы утверждаете, что именно я — владелец паспорта… Но этого, кажется, мало для таких домыслов… утверждений. Неужели нет?! — почти выкрикнул в заключение подследственный и внезапно опустил руки, словно обессилев.
— Значит, вы не Носов? — с нескрываемой насмешкой спросил следователь.
— Нет! — крикнул подследственный.
— А ну спокойно! — жестко отозвался следователь. — Так какая же ваша настоящая фамилия?
— Уткин, — с ненавистью прошипел тот.
— Владелец дачи, на которой вас арестовали?
— Именно так, — нарочито громким шепотом отчеканил подследственный.
— Пусть, пусть, — закивал следователь. — Ну а кто в таком случае может подтвердить вашу личность?
— Да кто угодно… Ой! — Подследственный вдруг уронил на грудь голову и замотал ею. — Какой же я идиот… Обратитесь к Алле! — воскликнул он, снова подняв глаза на следователя. — К Алле Лавандовой, к моей… В общем, она подтвердит… — Подследственный вдруг осекся. — Нет, я надеюсь, что с ней все в порядке… Она просто задержалась тогда, а когда приехала, меня уже… В общем, обратитесь к ней! И я бы настоятельно попросил сделать это как можно скорее. Я бы тоже очень хотел ее увидеть — и убедиться, что… А уж она подтвердит, она подтвердит…
— Значит, Алла Лавандова. Известная артистка Лавандова, — закивал следователь с комически приподнятыми бровями. — А вы знаете, — таким же шутовским голосом продолжил он, — она ведь к нам уже обращалась. И вот любопытное совпадение: как раз по ее сигналу-то вас и взяли, милостивый государь!
После этих слов подследственный испытал шок. Он ошарашенно посмотрел на следователя, а потом энергично замотал головой, приговаривая:
— Нет-нет, этого не может быть, вы что-то путаете… А вы с ней разговаривали? — вдруг быстро спросил подследственный.
— Разговаривал-разговаривал, — успокоил следователь.
— Давно?!
— Вчера.
— Ну слава богу, — выдохнул подследственный. — Значит, с ней все хорошо… А вы ее больше… не этого… не вызывали?
— Отчего же, вызывал, — ответил следователь. — Как раз на сегодня.
— Что вы говорите, — заволновался подследственный. — Так я могу рассчитывать, что… То есть вы же дадите мне возможность ее увидеть, поговорить? И тогда, я уверен, все происшедшее объяснится.
— Очную ставку, значит, предлагаете? — хмыкнул следователь.
— Да! Да! Вот именно!
— Ну хорошо, Носов, уговорили, — нехотя произнес следователь и сделал паузу, покосившись на подследственного. Но тот даже не стал возражать против «Носова», так был обрадован решением следователя. — Не хотелось мне, признаться, пока этого делать, — продолжал как бы рассуждать вслух следователь, — однако с вами, я вижу, по-другому не сладишь. Сами посудите, приятно ли гражданке Лавандовой будет видеть сейчас человека, которого обвиняют в убийстве ее, так сказать, возлюбленного?..
Подследственный самонадеянно улыбнулся:
— Вы, главное, устройте нам эту самую очную ставку — а на ней уж все разрешится.
— Ладно, — поморщившись, буркнул следователь. — Можете возвращаться в камеру. Вас вызовут.
Через пару часов подследственного вновь ввели в уже знакомый ему кабинет.
— Алла! — немедленно воскликнул вошедший и собирался было подойти к артистке Лавандовой, но следователь жестом остановил его, прибавив строгим голосом:
— Садитесь!
Подследственный подчинился и стал глядеть на Аллу, сидевшую от него на расстоянии двух метров. Лицо женщины было заплаканно, и на подследственного она глядела со смесью страха и негодования.