— Алла, — снова заговорил подследственный, — не расстраивайся. Все образуется. Ты, главное, скажи им, кто я такой…
— Носов, — вдруг с отвращением прошептала женщина, — зачем ты это сделал?.. Зачем, зачем?! Я тебя ненавижу!
Она отвернулась, уткнулась в большой платок, который комкала в руках, и кабинет огласили негромкие приглушенные рыдания.
Подследственный хотел было привстать, но следователь вновь остановил его жестом.
— Алла, что ты такое говоришь? — в изумлении забормотал подследственный. — Какой я тебе Носов? Ты что?
Женщина вскинулась и резко обратилась к следователю:
— Пожалуйста, я больше не могу! Можно я подожду там?.. — указала она рукой на дверь. — А вы вызовете меня когда… когда уведут этого…
Алла вновь уткнулась в платок и, не дождавшись разрешения, встала и пошла к двери.
— Минуточку! — остановил женщину следователь. — Скажите, пожалуйста, в присутствии подследственного, узнаете ли вы его? Пусть услышит, а то он, кажется, позабыл, кто он такой.
— Товарищ следователь! — взмолилась Алла. — Это что — серьезно? Я еще должна участвовать в этой комедии… после того что…
— Пожалуйста, скажите, и пока что можете быть свободны, — настаивал следователь. — Итак, узнаете ли вы этого гражданина?
— Узнаю, — через силу прошептала женщина, даже не глядя больше на подследственного.
— Кто это?
— Носов, — ответила Алла. — Нестор Носов. Выпускник ВГИКа. Как и я. Мы когда-то немного общались — когда учились… Он изменился, но я его сразу узнала. Это Нестор Носов… А теперь можно мне идти?
— Да, конечно, — кивнул следователь и с неодобрением взглянул на подследственного.
За Аллой захлопнулась дверь, а человек, опознанный как Носов, так и продолжал неподвижно сидеть на месте, смотря округлившимися глазами в одну точку.
— Ну так что, Носов? — спросил следователь. — Так и будем отпираться?
— Я не понимаю, — медленно замотал подследственный головой. — Не понимаю, зачем она так себя ведет… Как будто разыгрывает… Может, решила так жестоко подшутить надо мной за то, что я от нее скрыл произошедшее на даче… Но она скоро признается! — уверенно заключил он. — Вот увидите. Она скажет, что хотела меня наказать, и поэтому вот так вот сделала.
— Зачем вам это кривляние? — наконец с раздражением прервал своего визави следователь. — Впрочем, я ясно вижу, чего вы добиваетесь, — сразу же ответил он сам себе. — На психиатрическую экспертизу напрашиваетесь. Но неужели вы думаете, что обманете специалиста? Вы ведь даже меня вот ни на столечко, — следователь показал пальцами, на сколечко, — не обманули. А уж любой психиатр вас в два счета разоблачит. И на суде вам это зачтется, учтите. Ваше это самое дуракаваляние… Так что, Носов, сознавайтесь-ка в содеянном, пока не поздно, — почти дружелюбно закончил следователь. — Если прямо сейчас сознаетесь, я согласен забыть об этом инциденте с отрицанием своей личности. Инциденте, отнюдь вас не красящем, Носов…
— Я не Носов! — во все горло крикнул подследственный.
— Так, — мрачно произнес следователь и нажал на кнопку. В дверях тотчас возник дюжий молодец. — Уведите этого скомороха, — молвил ему следователь.
— Подождите! — Тон «скомороха» мгновенно изменился. — Давайте попробуем еще раз разобраться. Может, все-таки получится обойтись без психиатра?
— Ага, испугались! — радостно воскликнул следователь — и сделал молодцу знак, чтобы тот вышел. — Значит, все-таки будем признаваться?
— Нет, будем разбираться, — уточнил подследственный.
— Носов, мы, кажется, уже во всем разобрались, — поморщился следователь.
— Нет, не во всем, — возразил тот. — Я настаиваю, что я не Носов, и вы не можете… не имеете права… вот так просто вешать на меня эту фамилию.
— Вас только что опознали, — холодно напомнил следователь. — Вы уже забыли?
— Она ведь артистка, — отмахнулся подследственный. — Алла просто сыграла определенную роль… Сделала вид, понимаете? Это ведь нетрудно… А вот если вы свяжетесь с кем-нибудь из родственников настоящего Носова…
— Пытались уж, — усмехнулся следователь. — Нет у вас никаких родственников. Как вы и сами прекрасно знаете.
— Так я и думал, — разочарованно констатировал подследственный. — К сожалению, у меня тоже не осталось родственников.
— Правильно, ведь вы и есть Носов, — не удержался от сарказма следователь.
— Уже много лет, — словно не слушая его, продолжал подследственный, — у меня только один близкий человек. Алла. По крайней мере, я так думал. А теперь вижу, что она, кажется, меня предала, отвернулась от меня.