…хотя… если посмотреть вокруг немного иначе… в списках моей недвижимости, помнится, числились бараки, которые я не имела права снести, но и использовать их по прямому назначению не могла,ибо требовали они ремонта, да и… кто пойдет жить в бараки? Теперь я знала.
– Здесь рождаются и умирают. Они не регистрирую новорожденных, разве что в последние годы, когда за это стали платить .
…стояли бараки на побережье, некогда в них обретались солевары, но ныне промысел зачах. С другой стороны пaру лет тому случилось мне побывать на устричной ферме, и с тех пор идея, казавшаяся несколько нелепой, не отпускала меня. Если попробовать… имелся у меня агент, которому можно поручить закупку спата. А работа не столь сложная, что бы нанимать мужчин. Местные же детишки, думаю, будут рады возможности получить пару марок.
Я вдохнула теплый воздух. А ведь не так и воняет… точнее, воняет по-прежнему, будто нахожусь на дне выгребной ямы, но… теперь в нем появились нежные оттенки… очень нежные. Вуаль на саже…
…надо будет запретить копать сточные канавы в воду. Ямы и только ямы,и чтоб не менее, чем в пятистах шагах от берега… лучше раз в полгода заплатить чистильщикам, нежели потерять весь урожай устриц. Управляющего найти… на это дело нужен кто-то из Пфальца, там, слышала, подобные фермы тоже заложили. Если поставить хорошую зарплату, переедут… поручу агенту, пусть подыщет кандидатуры.
Я шла. Я шла быстро. И кажется, потеряла туфлю. А вторую, не желая останавливаться, сама стащила с ноги и выкинула в море. Так лучше. Чулки порвались…
…выставлю инквизитору счет. Хотя… судя по обноскам, он его три года оплачивать будет. Где он, к слову? А… рядом… и не потерялся, надо же… я же спешу.
Kуда? На запах. Терпкий. Сладкий. Родной… мой запах. Kрови? Конечно… и не только. Я остановилась на мгновенье, пытаясь сориентироваться. Ветер-шутник вздумал поменять направление, будто хотел спрятать мой собственный аромат среди запахов дыма и жженого волоса… нехорошо. Но меня не проведешь. В какой момент запах стал не важен? Теперь я просто чувствовала направление. И расстояние.
…завтра же отобью телеграмму… и позвонить стоит, что бы после не жаловался, будто неправильно понял мои распоряжение. С ним прежде случалось подобное…
Сорок шагов.
…на самом деле Йохан меня крепко недолюбливает, пребывая в уверенности, что истинное предназначение женщины – служить мужчине, а никак не наоборот, но специалист он отменный, а я хорошо плачу и закрываю глаза на его дурную привычку говорить правду в глаза.
Тридцать .
…и мусорная куча, больше похожая на гору средних размеров.
Двадцать .
…моя затея с импортом колониальных товаров,иного свойства, нежели обычные какао, рис и золото, помнится, ему тоже не нравилась, но после он, сцепив зубы, признал, что доход она приносит изрядный.
Десять.
…устpичной ферме он как пить дать будет сопротивляться. Но саботировать дело не станет.
Дом. Точнее сооружение самого уродливого вида, какое мне только доводилось видеть . Слепленное из досок, каких-то осклизлых тряпок, перемотанное веревками и затянутое сетями, оно вырастало из мусорной горы естественным ее продолжением.
Люди. Мужчина, обнаженный по пояс. Смуглая кожа его лоснилась, блестела потом. Он был высок. Широкоплеч. Мускулист. На таких, пожалуй, приятно смотреть. А уж татуировка, начинавшаяся на левой лопатке,и вовсе являлась произведением красоты. Бледно-золотистая змея обвивала руку мужчины. Тело ее становилось то уже, то шире, чешуя поблескивала, а глаза и вовсе сияли зелеными камушками, вживленными в кожу. И готова поклясться, что камушки эти – изумруды весьма неплохого качества. Лица мужчины я не видела,только спину его. И змею. И ещё плетку в руке. И женщину, распластавшуюся в мусоре. Вот плетка взлетела, лениво так, будто мужчина устал,или не он, но кожаные ремни, украшенные узелками. Kолыхнулся тяжелый воздух, подхватывая их. И не удержал. Женщина молча вздрогнула. И сжалась в комок. А манивший меня запах сделался резким, почти неприятным. Пахло кровью. От женщины. Она… она была, и это все, что я могла сказать . Черные волосы разметались, скрывая лицо. Грязное тряпье облепило тело, прикипая к свежим ранам. И это меня разозлило. На самом деле, что бы там ни говорили о моем характере, по-настоящему злюсь я крайне редко.
Взмах. И я перехватила руку. Сжала, с удовольствием отметив, как хрустнула кость… кажется, локтевая… или лучевая? Ах, если чуть сильнее, то и обе… обе – так правильней. Никто не смеет трогать, принадлежащее мне. Рывок. И плетка летит в мусор, а мужчина отправляется следом. Правда, его подбросить не получилось, но хватило пинка. А я склонилась над женщиной. Я слышала, как стучит ее сердце. Я видела, как пульсирует жилка на шее и ничего, кроме этой растреклятой жилки. Я… удержалась. И протянула руку.