– Добрый день, мало кто из вас меня помнит но...
С заднего ряда послышался женский голос. То была молодая, зеленоглазая рыжеволосая девушка, с виду около двадцати шести лет, одетая в темный с красным свитер. Она задала вопрос:
– Ричард? Ричард Хорн, вокалист группы “Восстание”?
В толпе начали шептаться. Мне на душе стало так тепло. Это настолько приятно, когда тебя узнают, даже спустя столько лет. Раз она меня знает – выходит она слышала нас когда-то, и тогда ей было не более пятнадцати лет.
– Да, это я.
Я на миг замешкался, я не знал, что им сказать, они шептались. Их шепот сводил меня с ума, мне казалось, что я выгляжу глупо. Ибо некий выскочка появился из неоткуда, задумал устроить переворот, и сейчас просто стоит и не знает, что сказать. Мне было страшно, я хотел поскорее исчезнуть отсюда, от этих шепчущихся голосов, они повсюду, они шуршат своими злыми языками, и не дают мне сконцентрироваться.
Аллен заметил мое положение и решил прийти не помощь.
– В общем, дорогие друзья…
Я собрал всю свою волю в кулак, и решился. Сейчас , или никогда, и перебив Аллена сделал шаг вперед и выступил:
– Да, я Ричард Хорн, тот самый Ричард Хорн, что явился перед вами живым доказательством того, как не справедливо к своим гражданам наше государство. Я пришел к вам, дабы показать, что даже из безнадёжной ситуации есть выход, показать то, на что способен человек если он этого сильно захочет. Я прошёл через многое, меня убили вместе со Стеллой на том самом холме, и благодаря Каролине Эбель я выкарабкался, светлая ей память. Я построил свою империю протезов под именем Лоренс, я побывал в психиатрической клинике, и отсидел в тюрьме. И теперь я снова стою перед вами, дабы поднять ваш дух, и сказать : “мы сможем, у нас получиться.” Не падайте духом ребята, та бойня, что те сволочи устроили, не сойдет им с рук, и все жертвы, павшие в праведной войне еще будут отомщены, даю слово! Но один я не справлюсь, мне нужны ваши умы и таланты, мне нужна ваша поддержка. Мне очень приятно, что вы пришли. Это означает, что в стране еще остались думающие люди, и это дает жизнь моей надежде, нет, нашей надежде! Раз есть вы, значит, есть и другие. Выходит, еще не все потеряно, выходит, страна не укроется пеленой невежества и стадного соглашательства, если мы ей помешаем. Я не верю, что власть можно поддерживать, только наводя страх на ее жителей и убийствами несогласных. Нет, власть может строиться на справедливости, взаимном уважении и честном труде. Ну что? Братья и сестры, вы со мной?
В зале стояла мертвая тишина, та рыжеволосая девушка начала хлопать, за ней еще двое, и цепной реакцией по залу прокатился шквал аплодисментов, лица аплодирующих источали уверенность, радость и готовность. Я добился желаемого эффекта. Как только аплодисменты стихли, один полный мужчина в костюме вытянул руку.
– Да, слушаю.
– Ваша речь была убедительна, но извините, как мы этого добьемся? Нас не так уж и много.
– Правомерный вопрос. Видите ли, прошли те времена, когда исход битвы решался количеством, ни для кого не секрет что побеждает обычно тот, чье вооружение лучше, век информации друзья мои.
– Хорошо, значит у вас за пазухой есть несколько ядерных бомб? – зал ухмыльнулся.
– Нет, но и против нас они не будут использовать ядерное оружие. В конце концов, оно делает территорию непригодной для жизни, а ни кому из них это не нужно.
– Хорошо, тогда как же? Ведь мне что-то подсказывает, что и автомата в кармане у вас тоже нет.
– Да, вы правы. Но у меня есть это, – сказал я, указывая пальцем на свой лоб. – И не только у меня, Аллен недаром собрал именно вас. Вы, извините, кто по образованию?
– Я авиатехник, специалист по аэробусу, и по всем видам Боингов, знаю каждый болтик, входящий в конструкцию каждого из них.
– Так и собравшиеся здесь люди, специалисты, каждый в своей области. И мы с вами сможем собрать вооружение не хуже.
Люди в толпе заулыбались, заручившись еще большей уверенностью.
– Еще один скептический вопрос, видите ли, оборудование для сборки на полу не валяется. А денег у нас у всех нет. Даже если мы выставим на продажу все имущество, не хватит на должные масштабы.
– Вынужден вас огорчить, валяется. У нас две городские свалки. Там множество поломанных машин, труб и не утилизированных газовых баллонов. Там много сырья для производства всего необходимого.
– То есть, нам придется рыться на свалке?
– Поверьте, результат того стоит. И потом, это нужно будет только на первое время, а потом, когда нам удастся захватить хотя бы одну мою фабрику, тогда мы сможем работать с нормальным оборудованием.
– И все-таки, я принимаю вашу позицию по отношению преимущества качества над количеством, но нам потребуется больше людей.
– И это я продумал, для начала мы собираем всех кто участвовал в последней попытке поднять восстание, потом уже с готовым оборудованием штурмуем тюрьму. У меня там есть связи, они пойдут за мной.
В зале стало шумно, они обсуждали между собой столь спорное решение. На сей раз руку поднял мужчина за сорок в голубой рубашке.
– Они же ничего не умеют, они будут только мешать.
– Согласен, управление им доверять не стоит, но они умеют убивать, а это как раз нам и нужно.
– А мы можем быть уверены, что они не пойдут против нас?
– Я им доверяю, но в крайнем случае будет жесткий трибунал.
Зал зашумел, им явно не по душе моя идея.
– А другие варианты есть? – спросил тот же мужчина.
– Есть, но, видите ли, народ боится перемен, и если мы сообщим всем обиженным по всей стране о нашем плане, то лишь единицы решатся. Вдобавок, по отдельности мы слабы, пускай пока лучше затаятся, они нам еще пригодятся. Но, когда мы покажем, что наши намерения серьёзны, и когда у нас будет настоящая армия, готовая к действию, тогда они примкнут к нам без раздумий.
В зале зазвучали довольные голоса, и кивания. Та девушка с заднего ряда встала и подошла ко мне, и протянула руку.
– Элизабет Саймон, инженер сварщик. Рада служить под вашим началом, – я улыбнулся, но насторожился ее заинтересованностью во мне.
Мой первый солдат, хорошо бы, если она же и не станет последним. Но в зале начали подниматься люди, и один за другим подходили ко мне, называя свое имя и специальность. Похоже, все идет как надо, они верят в меня, и собираться идти на это, несмотря на последствия. Моя миниатюрная армия инженеров готова к перевороту. Тридцать шесть человек, вполне естественно, что по началу им показалось, что моя идея смешна, но сейчас им все не по чем. Под конец приветствий, все снова расселись по своим местам.
– Так вот, работать придется только ночью, днем это слишком заметно, да и бомжи начнут шептаться. Ко всему выше изложенному, добавляю, что мозговая активность ночью выше, чем днем. Но есть одна беда – сторож. С ним надо что-то сделать, если никто не хочет его убивать, тогда нужно похитить его и держать до момента завершения работы. На тот период, пока его не будет, дня где-то через четыре, мы посылаем заявку от имени одного из наших людей о принятии на работу сторожем. Такая схема на двух свалках. Не беспокойтесь, вы будете в гуще событий, просто вы по документам будете работать сторожем. Таков мой план, кто за?
Заросли поднятых рук сокрыли от меня лица большинства из людей.
– Кто против? Ни одной руки.
– Кто воздержался?
Тот самый авиатехник поднял руку.
– Большинством выбор сделан. Остается проблема того, что не все смогут перейти на ночной режим, у кого работа, у кого личные причины. Предлагаю нестандартное решение. Переход на полифазный цикл сна. Каждые четыре часа вы ложитесь спать на 20 минут. В результате, вы спите всего по два часа в сутки, но чувствуете себя отдохнувшим как после восьми. По началу, будет не просто, период адаптации 5 дней, но время у нас есть. По возможности возьмите отпуск на работе. И, в общем, желаю всем удачи. Благодарю за внимание.