– Полегче, Элис.
– Оу, прости, я что-то увлеклась, – извиняющимся тоном ответила Элис, отпуская меня. Поднявшись с земли, она помогла мне отряхнуться.
– Серьезно, извини, что так вот повалила.
– Да ничего, я сам виноват. Давайте за дело.
Мы принялись связывать сторожа. Завязав плотные узлы на руках и ногах, вставили кляп в рот, чтобы если проснется в багажнике не сильно орал. Я прихватил его дробовик, сейчас нам нужно любое оружие. Тащить втроем его было неудобно, уж больно тяжелый гад. Дотащив его до равнины, мы сочли, что дальше лучше его запихать в багажник. Я пригнал машину к месту, и мы закинули его внутрь. Вроде спит, по крайней мере, шумов от него во время поездки было не слышно. Сидя за рулем, меня мучил вопрос. Наконец, мы собрались, и я тут же задал его Элис.
– Слушай, а где ты научилась так драться?
– А, ты про это что ли? Ну, в детстве меня часто дразнили, за цвет волос и веснушки.
– У тебя были веснушки? – спросил я с не малой долей удивления.
– Да, по всему лицу. С возрастом стали почти незаметными. Так вот, я была слаба и беззащитна, пока отец не узнал о моей проблеме. Он не стал ничего говорить маме, ибо знал, что она придет в школу, и, как правило, начнет все крушить и со всеми ссорится. Нет, отец сказал мне: "Учись решать сама свои проблемы, я могу лишь направить тебя". И он направил, он отдал меня на рукопашный бой. Вопреки стереотипу, мне очень понравились единоборства, и я тренировалась. Потом когда в школе самый сильный одноклассник, местный "альфа самец", который должен был служить примером для остальных Джимми Волмер, стал снова меня дразнить, а потом и распускать руки, я ответила ему, сломав ему нос. С тех пор меня больше не задирали, прочие решили не рисковать. Кстати он же, Джимми позднее был моим первым парнем, забавный был парень, туповатый правда.
– Вот так история, – ответил я, ухмыляясь, но ухмылка была не насмешливая, а скорее понимающая. Ведь я в свои годы тоже мало где воспринимался, но в отличие от Элис, я просто закрылся в себе, со своим узким кругом друзей.
– А как вышло, что ты выбрала такую профессию?
– Не знаю даже, мне нравится техника. Умение из неживого делать живое... Чувствуешь себя богом. Я самоучка, изучала электронику и сварку, достигла не малых успехов.
У дома уже стояла машина с теми ребятами, мы припарковались рядом.
– Вы что так долго? Мы уже думали, вас поймали, – спросил один из них, подбежав к машине.
– Нет, все в порядке, была одна накладка. У вас как все прошло?
– Гладко, по плану.
– Отлично, заезжайте в гараж, там достанете его и занесете в подвал, мы уже все приготовили.
После них мы заехали в гараж и занесли нашего толстобрюхого. В подвале было два железных стула прикрученных к полу, один сторож уже был почти привязан, когда мы занесли своего. Усадив на стул, завязали прочный узел, надежно зафиксировав его руки и ноги. Во всем подвале было пусто, Аллен по-видимому, так и не нашел ему применения, и превращать его в помойку ему видно тоже было не с руки. Одно единственное окошко давало путь лунному свету. Один единственный лучик заглянул к нам в ту ночь, на фоне серого подвала он снабжал меня ноткой печали, словно сама луна плачет, и не хочет, чтобы мы двигались дальше. Закрепив их как следует, мы все вздохнули с облегчением и поздравили друг друга с успешным выполнением первого этапа. Второй сторож был смуглым, восточной национальности, с большими глазами, обросшим лицом и густыми усами.
– Ну что ж, спасибо всем за помощь. Мы еще скоро увидимся.
Два парня подались вперед с вопросом.
– Да, слушаю, – ответил я в подбодрённом настроении.
– Вы не против, если мы заместим сторожей?
– Конечно не против. Через четыре дня разыграем обстановку, и если все будет в порядке, то подадите заявку на рабочее место. Сами понимаете, отсрочка нужна для того, что бы на вас не пало подозрение.
– Мы понимаем, – ответил второй, в глазах этого парня был отчетливо виден оптимизм, это прекрасно, так как я считаю самым главным – уверенность соратников в их лидере.
Время было позднее, всем пора бы на боковую. Поэтому я распрощался со всеми, и направился к дивану. Вспомнив свои же слова насчет полифазного сна, я решил попробовать. Забавно, что я уже давно знал о таком способе "продлить жизнь" но до применения как-то дело не доходило. Возможно, потому что я просто не знал чем себя занять, а мотивация важнейшее условие. В моем положении лидера, сон является слабостью, если нападут во время моего сна, то они попадают в прореху в моих доспехах. Таковой быть не должно! Первая ночь, сегодня надо просто хорошо выспаться. Ложась на диван, я чувство тепло Каролины, она где-то рядом, более того, она уже на диване.
– Извини, не заметил.
– Нечего, все в порядке. Дела идут в гору, я смотрю, – заметила Каролина, так изящно лежа на диване в своей шелковой голубой тунике. В её голосе была нотка раздражения.
– Да, но мы едва ли начали.
– Ты уверен, что тебе нужно доводить это до кровопролития? Сверни с пути, пока руки твои чисты.
– Нет, Каролина, не сверну. Передо мной монументальная задача, я не раз с таким справлялся, и ни разу не отступал. Не отступлю и сейчас.
– Ты понимаешь, что играешь с жизнями людей?
– Я им лишь дал направление, идти или нет это уже их выбор.
– Нет Ричи. Возможно, тебе это прельстит, но твое ораторство сравнимо с насилием, ты давил на больные места.
– И все же, они сами сделали свой выбор, это не насилие.
– Какой же ты упертый, – ответила Каролина, раздраженным голосом разводя руками. Я ухмыльнулся в ответ.
– Ничего не могу с собой сделать. Нет, не то слово... Не хочу.
– Сегодня спишь на диване, – ответила она, скрестив руки.
– Я и так сплю на диване.
– Вот и спи!
Я последовал ее совету и лег спать. На следующее утро мы с Алленом отправились в подвал. Внизу было также темно, как и ночью, только вместо бледного лунного света, в помещение святил яркий солнечный луч. Были слышны шумы, сторонам проснулись, во рту были кляпы, руки были практически связаны. "Практически" потому что мы оставили свободной область от локтя правой руки. Напротив них стояли столы, а на них стопка книг. Они брыкались и пытались кричать, лица были очень напуганными. Они явно предположили, что мы пара маньяков извращенцев, что заперли их для того что бы никогда больше не тратиться в квартале красных фонарей, об этом также говорили отверстия в стуле и спущенные штаны. Но нет, наши помыслы были намного гуманнее. Мы с Алленом подошли к ним, и прежде чем снять кляп я решил, что стоит их проинструктировать.
– Так, ребят. Не беспокойтесь, мы не маньяки, не убийцы, не извращенцы насильники, и не доктора ставящие опыты. Нами просто нужно, что бы вы на некоторый период времени исчезли, потом мы вас отпустим. Дело не личное, оно относиться только к вашей должности. За период вашего пребывания здесь, вас будут кормить, вы можете посмотреть телевизор, пульт на столе, или можете почитать. Но. Есть и правила. Я хоть и кажусь гуманным, потому что не замочил вас нахрен вместо всего этого. Кстати, удобств у вас больше чем полагается, но если будете шуметь или пытаться сбежать – то я вернусь с битой. Вам это не нужно, да и мне не хочется пачкаться, так что, я думаю, у нас с вами проблем не будет. Я прав?
Они все еще были напуганы. И не решались ответить.
– Я прав?! – спросил я более настойчивым и сердитым тоном. Они закивали.
– Вот и чудненько, первый тест, мы снимаем кляп. Насчет биты я всерьез.
Мы с Алленом подошли к ним и начали развязывать повязки. Они стали тяжело дышать. Толстяк решился мне перечить.
– Вам это с рук не сойдет.
– Ошибаешься друг, сойдет. Как? Тебе не к чему знать, сам увидишь. Я бы порекомендовал вам просто отдохнуть, считайте это отпуском.
Огромные глаза второго сторожа были налиты слезами. Вся печаль мира была сосредоточена в его грустных карих глазах, он словно чувствовал себя в безнадёжном положении, вдали от дома, от семьи, от родины. При виде его печальных глаз хотелось самому плакать. Жалость к нему просто лилась через край. Я, кажется, понял в чем дело, он не знает языка, поэтому и считает, что с ним что-то сделают. Ну да ладно, время пройдет и успокоиться.