– Завтрак скоро будет, – бросил я напоследок, и мы направились к выходу.
Аллен встал за плиту и начал готовить. Я же сел за стол и наблюдал за ним. На кухне он словно в своей тарелке, орудует сковородкой и лопаткой как бог кулинарии.
– Слушай Аллен.
– Да.
– А как вы тогда поняли, что с нами случилось, и кто выступил виновником сего торжества?
– Ну, как только мы заметили, что вас нет, отправились по следу, и нашли Стеллу. Собрав пазл воедино, было не трудно догадаться, кому нужна была именно ваша смерть.
Я немного опечалился, вспомнив о Стелле.
– А что со Стеллой? Вы ее похоронили?
– Да. По официальной версии вы с ней пали жертвой мафиозной разборки, какой бред...
– А, мы можем ее навестить?
– Конечно, я уже не был там около недели.
Аллен отвечал, не отрываясь от плиты, и, судя по голосу, сам был опечален. Но я был удивлен, что он так часто навещает ее. Аллен закончил готовить и разложил по четырем тарелкам. С двумя отправиться в подвал, вернувшись, сообщил, что те в порядке. Мы сели за стол и принялись вкушать плоды его трудов. Воистину, он бог кулинарии.
– А чем ты зарабатываешь на жизнь?
– У меня пара домов в этом районе, я сдаю их в аренду подросткам на вечеринки.
– Ясно, играть завязал?
– А с кем?
– Тоже верно.
По окончанию завтрака мы собрались и вышли на дорогу. Аллен поймал такси, и мы поехали к кладбищу. Перед нами огромные ворота из толстых прутьев. Тихо ударяясь друг об друга в глухой тишине, они наводили неприятную обстановку. На выходе Аллен купил цветов и отдал их мне в руки. Мы прошли через эти ворота, перед нами предстала необъятная поляна, усыпанная надгробными плитами. Они стояли точно в ряд, словно это одна большая картотека когда-то живших здесь людей. Хотя нет, в картотеках обычно прилагается фотография, здесь же на каждом надгробии, что похоже на остальные как две капли воды выдолблены только имя, фамилия, годы жизни и порядковый номер. Вот оно, то, что люди оставляют после смерти, серый моногамный камень, похожий на все остальные. Но даже за этот памятник, почитать указанного владельца не к чему, я бы предпочел выразить свои благодарности мастеру по изготовлению этих надгробий, или создателю машины, что делает эти надгробия. Пройдут годы, плиты треснут, имена исказятся, и об этом человеке в мире даже не останется достоверной информации о его имени. Я уже молчу о забытой впервые же годы, деятельности покойника. А оно и не удивительно. Почему мы помним великих и забываем про остальных? Труд великих неоценим, труд великих незаменим, труд великих дал и дает по сей день новую жизнь человеческим устоям, в то время как труд остальных оценим окладом, труд остальных заменяется меньше чем через неделю, молодым перспективным юношей, и наконец, труд остальных не дает новую жизнь, он лишь способен поддерживать старые устои для того чтобы выживать. Одни выживают, другие дают новую жизнь, но больше всего мне обидно за людей живущих, это такой разряд людей с особой философией, они видят мир как необъятную обитель услады собственных желаний, они знают точно, что им нужно от жизни и выбирают профессию по душе, их воображение благодаря кругозору развито до выдающихся пределов, но в отличие от творцов, они так и не могут собраться с мыслями для того, чтобы дать своему воображению материальную жизнь, а потому их потенциал обычно остается не раскрытым. Выживающие, зачастую считают себя живущими, лишь потому, что всеми силами стараются обмануть себя. В глубине души им не нравится их работа, но они никогда этого не признают, по двум причинам: влияние общества, что как они считают, будет смеяться, и страх перед переменами, ведь если признал свою ненависть к профессии, по принципу последовательности выживающий должен ее сменить.
Мы с Алленом брели по этой поляне, мне казалось невозможным найти нужную плиту в этом бесконечном ряде, но Аллен, похоже, отлично знал где она.
– Вот она, Стелла...
Я взглянул на эту плиту, она сливалась с общим рядом, и думалось мне: Неужели она заслужила только эту серую плиту? Она была великим человеком, и лежит в одном ряду с этими бездарями! Она заслуживает большего!
– Как прошли похороны? – спросил я, опустив голову пристыженный от того, что не был на них.
– Людно, все наши фанаты и единомышленниками собрались. Большинство плакали...
Я присел на одно колено над могилой, положил цветы и прижал руку к земле. Прохладная зеленая травка с капельками росы нежно ласкала мою руку.
– Прости, что не явился на похороны. Я бы очень хотел проводить тебя в последний путь, – сказал я, стараясь сдерживаться. Боль в сердце не давала покоя, оно сжималась словно зажатое в тисках. Мне было больно от потери близкого человека, мне было обидно за то, что она лежит здесь, мне было стыдно за то, что меня не было на похоронах.
– Хочешь, покажу кое что, но это может ужаснуть тебя.
Я молча кивнул и Аллен указал мне не соседнюю плиту. Я подошел поближе и увидел надгробие с именем Ричард Хорн. Я был удивлен, но не настолько. Прежде я думал, что они просто забыли обо мне, и уж никак не догадывался, что они установят мне надгробие.
– Нам сказали, что тебя нашли где-то вдоль берега той же реки, где мы нашли Стеллу. Нам не дали взглянуть на труп, сказали, что уже сами опознали тебя, и, якобы, в воде ты сильно "испортился", поэтому тебя хоронили в закрытом гробу. Я догадывался, что что-то нечисто, но признаться не думал, что ты жив. Мне казалось, что они просто не нашли тела и решили выкрутиться надгробием.
– Сволочи, они и меня сюда положили! – сказал я тихим возмущённым голосом, крепко зажав травинки в кулаке.
– Не беспокойся, близок час расплаты...
Глава 11.
Прошло четыре дня, вроде все шло по плану, один агент уже устроился сторожем, второй решил для конспирации подождать до завтра. Я устроился продавцом в ближайшем магазине. Несмотря на представленный выбор, наши пленники предпочли книгам телевизор. Судя по тому, что книги покрылись тонким слоем пыли, похоже, что у них и в мыслях не было почитать. Ну да ладно, это их выбор. С утра я отправился, вниз держа завтрак на подносе. Поднос выпал из моих рук, и посуда с грохотом рухнула на бетонный пол и разлетелась вдребезги. Аллен прибежал вниз, следуя на шум.
– Что случилось?!
– Эта крыса смылась!
– Черт, черт! Теперь нас закроют за похищение.
– Без паники, – ответил я сдержанным голосом.
Я подошел к его креслу. Еще теплое. Он ушел совсем недавно. Второй сидел на месте и извинялся и просил не бить.
– Обзванивай всех, он не мог далеко уйти, я пошел искать.
Взяв битву в руки, я выдержал на улицу. Утро было еще ранее, и все спали, еще есть время. Я бегал как ненормальный по городу с битой в руках, переулок за переулком, улица за улицей, пусто. И тут мне на встречу выехала машина, она ехала прямо на меня. Я уже догадывался кто это, и собирался отпрыгнуть, как она резко затормозила и развернулась дверью ко мне. Я открыл ее и увидел Элис за рулем.
– Залезай давай, чего встал?
Я сел вперед и бросил биту на заднее сидение. Я не успел закрыть дверь, как Элис нажала на газ, и мы тронулись с места. Мы продолжали патрулировать окрестности. Объехав пол города, практически потеряли надежду, когда я увидел на лавочке уставшего от бега толстяка.
– Вон он! – крикнул я, указывая пальцем на него.
Элис сменила скорость и вдавила педаль в пол. Сторож заметил нас, он всхлипнул, его дыхание стало учащаться, испуг на лице был отчетливо виден из машины. Он сорвался с места и, спотыкаясь, побежал по дороге. Не умное решение. Мы поехали за ним, он бежал со всех ног. Он хотел кричать, но ему не хватало воздуха, мы нагоняли его. Элис стала подгонять его бампером, толстяк побежал еще быстрее. Удивительно на что способен организм в экстренной ситуации. Я, будучи в меньшем весе при всем желании не смог бы так бегать. Элис снова толкала его бампером, он скулил как занесённое животное. Впереди свалка, похоже, он бежал именно туда, или быть может само собой так вышло. Он был близко, мы решили не мешать ему. Я взял биту с заднего сидения и был наготове. К счастью, за этой свалкой следит наш человек, его смена кончается через час. Элис совершила полуоборот, я открыл дверь и бросился в погоню. Ярость охватила мой разум, кажется, я обезумел от гнева, меня взбесил его побег. Я уже ничего не видел кроме своей жертвы. Подобно гепарду, я бежал за ним, бросив на это все свои силы. Добыча была близка, еще шаг, еще шажок, осталось только протянуть руку. Он бежал не оборачиваясь. Я замахнулся и со всей силы ударил битой ему по коленке. Тот моментально рухнул на пол и прокатился на земле. Он пытался встать, но я ударил его битой по спине. Он распластался пол земле, тот злой грубый голос перевоплотился в жалобный скулящий. Я пнул его под дых и тот перевернулся, прикрыв лицо руками, он скулил: