– Веди себя естественно. Чё ты сгорбился?
Я попытался выпрямиться, но походка получилась чересчур пафосной, найдя, наконец золотую середину я двинулся дальше за удавом. Вопреки ожиданиям, вокруг не видно драк, но было все-таки шумновато. На нижнем ярусе было видно, как заключенные делятся на отдельные группы. И каждый беседует о своём, в углу вижу двух мужчин, что передают что-то друг другу. У одного в руках я увидел четыре сигареты. Местный бартер. Удав ткнул меня локтем, я обернулся он указал пальцем на двух мужчин стоящих в углу которые что-то активно обсуждали. Удав пропал из виду, и у меня был только один путь. Я шел, не глядя под ноги, людей было много, все о чем-то говорили, его я их не слышал. Я на что-то наступил, но продолжил путь, я уже предвкушал побег, как вдруг меня что-то подняло и крепко сжало. Позади стоял разъяренный зек. Его голос был наполнен пафосным блатом:
– Ты мне ногу отдавил, пи**р!
– Не горячись. То была случайность.
Я смотрел на этого питекантропа с ощущением полного душевного спокойствия. Но тот был зол и никак не унимался. На лице крестообразный шрам, ростом около метр восемьдесят.
– Ты че, считаешь, что со своим железом крутой такой?!
– Не тупи, я просто случайно наступил тебе на ногу.
– Теперь ты называешь меня идиотом, совсем нюх потерял?!
Ох уж эти зеки, вечно делают из мухи слона. Как с ними говорить?
– Я этого не говорил.
– Как не говорил, когда я слышал, что сказал.
Вымотавшись от совершенно бесполезно диалога ни о чем, я скривил лицо в признательно раздражительной гримасе и ответил:
– Слушай мужик, оставить меня в покое, не до тебя.
– Все, ты попал. Теперь живым у меня не выйдешь.
Он отошел в сторону и встал в стойку, забавно шатаясь. Я тоже сделал шаг назад.
– Так, успокойся. Нет нужды прибегать к насилию, оно ничего не решает.
Но тот не ответил, а лишь закричав воинственным криком, что из его уст звучал просто смешно, и побежал на меня. Я отпрыгнул.
– Еще раз говорю: спокойно, я не хочу драться.
Он промахнулся, но, развернувшись, снова прыгнул с вытянутой ногой, я опять отскочил.
– Не доводи.
Тот не прекращал своих попыток нанести удар, вокруг нас уже собралась толпа ликующих зевак, кричащих в один ритм "бей, бей, бей". Нельзя было сказать, на чьей они стороне, хотя возможно они просто садисты, но садисты не обычные, а косвенные, так как они только смотрели. Но нельзя было сказать наверняка, когда их терпение не выдержит и они сами полезут на рожон. Но самый вероятный вариант – это просто скука, в принципе здесь больше нечем заняться. Краем глаза я заметил, что тех двоих уже нет в том углу, где они были. Легкое замешательство привело к тому, что я пропустил удар. Оппонент был доволен, но выражение моего лица ввели его в испуганный транс. Толпа одним голосом произнесла разочарованный возглас. Я нахмурил брови и нанес внезапный удар своей железной ногой, он пытался заблокировать его, но руки пали под самосвалом молниеносного удара и вместе с ними я повредил и брюшную область. Обидчик пал, не проронив ни слова. Толпа ликовала, в круг ворвались еще трое мужчин. По-видимому, его друзья. Один впереди, из его агрессивной походки я сделал вывод, что он сейчас нападет и пошел на него в ответ. Взяв за плечи, я ударил с головы по носу, на меня напал приступ ярости, и я не видел ничего кроме врагов. Я начал безжалостно забивать его руками, потом ногами. Совсем забыв о паре других, пропустил удар в живот. На миг скрючившись, я поднял голову и лишь успел углядеть приближающийся кулак. Опять боль, один успел обойти меня сзади и схватил за руки, а второй наносил удары в живот. Мне было больно, я злился, но силы покидали меня. В толпе я увидел убийцу в маске. Он смеялся, его золотой зуб сверкал от света ламп, я разозлился сильнее, издал пронзительный крик, напряг избитый пресс и подтянул колени к груди. Под моим весом держащий согнулся, и удар адресованный моему живому, попал в лицо того что держал. Его откинуло, он отпустил меня, я завел левую щиколотку за ногу избивающего, а правой ударил в колено. Колено согнулась... Но в другую сторону подобно лапке кузнечика. Он издал жуткий крик боли, рвущийся из глубин его черной душонки. Держащий до сих пор корчился от удара своего товарища. Слыша крик того парня с поломанной ногой, в толпу ворвались тюремщиками. Зеки разошлись, на голом полу остались лежать только я и тот парень. Даже зачинщик драки спрятался в толпе. Чёртова крыса, ладно меня подставил, а того, что за него вступился, бросил. Тюремщики не стали разбираться в том кто начал, с первого взгляда было видно, что виновник я. Не говоря ни слова, они начали избивать меня резиновыми дубинками. Того беднягу унесли в мед. пункт. Когда я уже совсем обессилел, меня поволокли куда-то. Неужели? Нет, нет, только не туда. У них и здесь есть одиночные камеры. Тюремщики забросили меня туда и закрыли дверь. Судя по всему, сегодня я ложусь спать без ужина и раньше времени. Опять тьма, но на этот раз здесь было холодно и сыро. Не могу сказать, что хуже, чем в больнице, здесь, по крайней мере, есть возможность выпустить пар. Как, например, сегодня. Черт, я ведь, наверняка, нажил себе этим врагов. Не стоило устраивать все это. Но ведь устраивал не я, но и молчать под ударами тоже не вариант, подумают, что я тряпка. В общем, время покажет.
– Ты правильно сделал.
– Кто здесь?!
Из тени вышел знакомый силуэт, я сплюнул кровь, что так и рвалась наружу через разбитую губу.
– Ах, это ты, Каролина.
Я снова лег на пол, где было сыро, но моя форма была из непромокаемого материала.
– Если бы ты не ответил, тебя сделали козлом отпущения и не давали спокойно жить.
– Да, наверное, но теперь у меня, возможно, есть враги. Да и создал проблемы в первый же день пребывания здесь.
– Все равно, ты показал свою натуру и установил твердый стержень того, как им следует с тобой разговаривать.
– Спасибо тебе Каролина, ты всегда меня поддерживаешь, когда это нужно больше всего.
Она подошла поближе и присела на корточки. Я привстал и обнял ее. Что бы было с моим рассудком, если бы не мой помутившийся рассудок. Парадокс? Может быть, но я счастлив тому, что она рядом.
Глава 6.
Ночь была холодной, темной. Мне не привыкать, в конце концов, не малое время провел в такой же камере. Рано утром дверь открылась, глаза обжигал яркий свет энергосберегающих ламп, я зажмурился. Открыв глаза, увидел темный силуэт. Он зашёл внутрь, вместе с ним еще один. Они взяли меня за плечи повели обратно в камеру. Удав спал, я прошёл внутрь, дверь закрылась и канвой ушел. Было еще ранее утро, за окном было темно. Я уселся на свои нары и, не выдержав усталого натиска, пал на них и заснул. Пару часов спустя в глаза ударил солнечный луч, я встал и увидел, что удав уже не спит, он снова читает. Странно то, что он читает по столько часов в день, а страницы словно и не перелистываются и книга не становится меньше. Может он не умеет читать? Или просто делает вид, что бы казаться умнее.
– Проснулся? Ты что вчера устроил? – не отрываясь, от чтения произнес Удав.
– Не я начал, – зевая, произнес я, одновременно прикрывая рукой то назойливое солнце, что так отчаянно пробивается сквозь веки.
– А зачем ответил?
– А что мне оставалось?
– Тоже верно...
– Кто-нибудь уже желает моей крови?
– Тебя хочет видеть Айспик.
– А он кто?
Перелистнув страницу, Удав ответил:
– Увидишь…
Да уж, не хватало мне еще этих разборок. Что я за человек, вечно в какое-нибудь дерьмо вляпаюсь. Ну что же остается, пока с ним решу вопрос, а потом найду тех двоих. Время близилось к двенадцати, Удав был не таким разговорчивым, каким показался в первый день. Звонок, дверь и я снова на "свободе" пройдя по лестнице, я, было, собирался искать этого самого Айспика, но меня перехватили еще на лестнице. Какой-то худощавый, молодой парень, немного трясся. Он вел сквозь дебри людей, и только просил на этот раз смотреть под ноги. Наконец он довел меня до некой группы, в центре которой стоял большой пузатый мужчина, возрастом около пятидесяти. Волос переливался от темного до седины. Была то ли короткая бородка, то ли заросшая щетина. Он стоял спиной ко мне, но, увидев меня, его свита начала оборачивался, и, наконец, повернулся он сам. Мне в глаза сразу бросился его глазной протез, одна из моих разработок re-53. Круглая железная оправа и матовая зелёная двухслойная линза. Довольно старая модель, одна из первых в своём роде. Внутренний защитный заслон закрыт, глаз неисправен. Он посмотрел на меня своим единственным зелёным глазом изучающим взором, улыбнулся и сказал: