— Вот еще, — вскричал полицмейстер, — до постов ли теперь, если в такую ночь за трупами гоняемся!… Тут нечего разбирать — давай скоромное!
Он встретил, конечно, общее сочувствие и поддержку, потому что от известия, принесенного с кухни, голод наш значительно увеличился. Но, вместе с тем, все повеселели, у каждого явилась потребность забыть о пропавшем трупе и всякой чертовщине. Мы с говором принялись усаживаться вокруг большого письменного стола, и полицмейстер игриво обратился к сыщику.
— Ну, господин Лекок, как у вас дела? Нанюхали ли вы покойника?
Мы с любопытством и улыбками обратили свои взоры на молодого человека, который после короткой паузы произнес:
— Дайте собраться с мыслями, кое-что есть, поужинаем, я приведу все в систему и тогда доложу!
— Совершенно верно, — поддержал его следователь, — тогда и протокол составим.
Разговор тут прервался естественным порядком, потому что вошел повар, солдат в фартуке, и притащил груду мисок, деревянные ложки, вилки, большой черный хлеб и прочее. Одновременно комендантский офицер водрузил на столе бутылку с водкой, отнятую у фельдфебеля, и сказал:
— Ну, подумаем теперь о живых, а потом снова возьмемся за мертвых!
Тут на столе очутились стаканчики, и полицмейстер, с необыкновенной быстротой и ловкостью открывший бутылку, стал наполнять их тем напитком, от которого все люди морщатся и плюют, но который с удовольствием пьют.
«Голод не тетка», и мы усердно опрокидывали стаканчики в рот, забыв о всех покойниках на свете. Откуда взялось оживление, шутки и прибаутки, и когда вошел повар, он был встречен почти восторженно. Он тащил, словно в облаках, огромную кастрюлю, из которой, как из бани, валил пар, а острый запах сразу покорил нас.
Это было не то рагу, не то жаркое с картофелем в клокотавшем соусе с перцем, луком и еще чем-то, с очень пряным, едким, почти удушливым ароматом, от которого сладострастно царапало и щекотало в горле…
Мы долго занимались жеванием, чавканьем и действовали ножами, ложками и вилками, пока, наконец, наполнили вдосталь свои желудки, и на душе у нас стало легче, как-то светлее. Все сразу заговорили, обратив приятные взоры на принесенный чайник с кипятком, и постепенно беседа возвратилась к похищенному покойнику.
— Вначале я предполагал, — начал сыщик, — что труп вырыли собаки, как это иногда бывает, и стащили его в овраг. Но к концу я убедился, что труп украден одним человеком: все данные говорят за это, есть характерные царапины на стене, произведенные втасканием трупа, затем, способ вырытия трупа указывает на это обстоятельство.
— Так вы полагаете, что труп находится здесь, в цитатели? — воскликнули мы не без возбуждения.
— Конечно, — твердо ответил сыщик, — труп здесь, в цитатели; но сознаюсь вам, что я, хотя кой-где и обнюхал, но еще ничего не нашел.
Мы сидели изумленные, желая не верить словам сыщика.
— Но кому он нужен? — воскликнул встревоженный комендантский офицер.
— А черт его знает, — пожал плечами сыщик, — постараюсь узнать. Вот выпьем чай, и я всю цитадель перетрушу.
— Так, значит, придется всю ночь шарить? — печально спросил следователь, которому, по-видимому, очень хотелось домой.
— Ничего не поделаешь, — уныло подтвердил офицер, — еще спасибо, что Воликов накормил нас, а то на голодный желудок…
Он не докончил фразы. Словно раненый, вскрикнул и внезапно и стремительно вскочил сыщик. Кровь застыла у меня в жилах от неожиданности, все сидели, пораженные суеверным страхом, к чему были заранее предрасположены всеми этими страстями. Нервы легко поддавались разным впечатлениям, непонятная боязнь охватила меня, я опасался посмотреть в сторону окна, на дверь, мне уже чудилось появление чего-то страшного вроде трупа, смерти или еще чего-нибудь. Никто не знал сути дела, все растерялись.
— Похититель есть, он у нас в руках, скоро будет и труп! — заговорил сыщик, вытирая выступивший у него на лбу пот.
— Где, кто, как? — в один голос закричали мы.
— Труп украл наш повар! — уверенно продолжал сыщик, — И он его где-то здесь спрятал!
Мы переглянулись в полнейшем недоумении.
— Господь с вами, — воскликнул следователь, — почему вы пришли к такому заключению?
— Я не знал, кого подозревать, — продолжал в волнении сыщик, — но вдруг я сейчас услышал фамилию повара — Воликов.
— Ну так что?
— Так ведь похищенного казненного звали также Воликов! — крикнул нам в лицо сыщик, словно в отчаянии, что мы еще не уяснили себе дела.