— Ковалик, что случилось? — доносится до меня голос Кейна. — Клэр! Отвечай! Ты что-то увидела? — Затем он, по-видимому, обращается к Лурдес. — Дай увеличение, я хочу посмотреть, что она видит.
«Что она видит».
После этих слов я осознаю, что глаза у меня накрепко зажмурены. И потому я не могу ничего видеть, кроме черноты под собственными веками. Что в данной ситуации крайне опасно.
Вот только если я открою глаза и увижу ее снова, будет еще хуже.
— Это не настоящее, это не может быть настоящим, — шепчу я, уговаривая себя взглянуть.
— Кэп, не понимаем, — отзывается Нис. — Повтори.
— У тебя пульс зашкаливает, — добавляет Кейн. — Дыши ровнее.
Я бы рассмеялась, если бы не боялась сорваться на крик.
— Сейчас вернусь и подцеплю ее, — неохотно предлагает Воллер.
— Оставайся на месте, пока не разберемся, в чем дело, — приказывает Кейн.
— Клэр? — голос Лурдес звенит от напряжения и ощущается чересчур громким.
Мне необходимо взять себя в руки. И немедленно.
Однако веки у меня в конце концов дергаются вверх от легкого толчка в плечо. Из-за слез все плывет перед глазами, и я моргаю, с ужасом ожидая увидеть вцепившиеся в скафандр костлявые пальцы. Вместо них, однако, обнаруживаю контейнер — из тех, что свободно плавают по трюму. Его разбитый заостренный край трется о мое плечо.
Не слишком сильно, чтобы порвать скафандр, но риск все же есть. Легонько отталкиваю контейнер и разворачиваюсь вправо, отчаянно пытаясь отдышаться.
В свете моего фонаря отсвечивает белым загнутый край полотна прозрачного полиэтилена, над которым болтаются черные нити основательно истрепанного страховочного ремня.
Я наконец-то выдыхаю, разражаясь смехом на грани истеричного.
— Черт возьми!
— Что такое? — вскидывается Кейн. — Там кто-то есть?
Я качаю головой, хотя увидеть этого он, разумеется, не может.
— Нет-нет. Просто увидела движение, кусок полиэтилена, и запаниковала. — Добавить к этому подсознательный страх оказаться на «Авроре» в ловушке, предупреждение Кейна о возможных пассажирах-каннибалах, кровь на стене прямо за головой Воллера — и странно даже, что в отсеке мне не померещилась целая орава призраков.
— Нет, ты это серьезно? — причитает пилот.
— Заткнись, — выпаливаем мы с механиком одновременно.
Вот только… Почему именно мама? И почему я вообразила ее кричащей? Она всегда была очень спокойной и сдержанной, даже в самом конце.
«А после конца?» — словно нашептывает кто-то у меня в голове. Я стискиваю зубы, пока их скрежет не заглушает нудящий голосок.
Ничего этого не было. Всего лишь стресс и разыгравшееся в критической ситуации воображение. Таково было официальное заключение психотерапевта «Верукса», и по-другому никак. Все, конец истории.
— В следующий раз, когда соберешься слетать с катушек из-за плавающего мусора, может, предупредишь? — бурчит Воллер. Тем не менее, держась одной рукой за край шлюза, второй он хватает меня за перчатку, когда я подплываю достаточно близко, и тянет следом. А потом толкает в шлюз впереди себя.
Совместными усилиями, упираясь ногами в стену, мы закрываем за собой шлюз. Без электричества штурвал приходится вращать вручную, но в конце концов давление выравнивается, срабатывает реле, и дверь в коридор беззвучно распахивается.
— Мы вошли, — сообщаю я.
Какую-то секунду меня так и подмывает протереть глаза, чтобы убедиться в реальности происходящего. Я столько мечтала попасть на этот лайнер, стать членом команды — до его исчезновения. А после? Сколько сотен, если не тысяч людей потратили месяцы и годы своих жизней на его поиски? Сколько стремились добраться до этого самого места — входа на знаменитый исчезнувший корабль, где до разрешения загадки всего пара шагов?
Однако вместо всех них здесь оказались мы.
Меня охватывает дрожь благоговения — и, быть может, преждевременного ужаса.
Темный и узкий коридор забит плавающей мебелью, пляжными полотенцами, сервировочными тележками и страховочными ремнями. Полоса препятствий из кошмара клаустрофоба.
— Вы в жилом отсеке команды, — сообщает Нис. — Пока тесновато, но станет посвободнее, как подниметесь.
— Да что ты говоришь! — фыркает Воллер, протискиваясь мимо горы стульев, заклиненной между полом и потолком и почти полностью блокирующей проход.
— Такое впечатление, что они пытались забаррикадироваться, — комментирую я, цепляясь за дверные проемы и продвигаясь вдоль стены перед Воллером. Сами же деревянные двери, по большей части закрытые, испещрены вмятинами и даже зияют дырами, словно по ним лупили чем-то увесистым.