Глава прошел возле последней шеренги и мысленно отметил кого возьмет с собой, когда будет покидать нейтральные земли. Кто был бы недоволен переменами и поддержал бы переворот Думитру, а еще тех, кто был ему должен и каким-либо образом висел на крючке. Всегда найдутся сообщники на любое безумие, а Курд умел быть убедительным. Его ораторские способности не раз спасали ему место и даже жизнь. Пора самому вершить правосудие и менять весь образ правление в этом мире смертных. Курду слишком мало быть тем, кем он есть – пусть Морт занимает его место пока тот будет подниматься намного выше проклятого Вершителя.
Глава отдал воинам приказ разойтись и спустился в подвалы инквизиции Нейтралитета. Его ждали два узника. И оба были для Думитру бесценны. Оба должны сыграть свою роль в падении братства клыкастых выскочек, создавших государство в государстве и возомнивших себя всесильными. Особенно короля, который посмел выдрать из рук Думитру нечто бесценное то, что Глава пытался вернуть себе веками то, что сделает самого Курда всемогущим в полном смысле этого слова. Бросил взгляд на двух стражников, стоящих по обе стороны от камеры и те, молча ретировались вглубь коридора, давая Главе возможность самому набрать комбинацию на замке камеры и войти внутрь, прикрывая за собой дверь.
Его пленник тут же дернулся на цепях и глаза округлились в удивлении и заблестели надеждой. «Идиот, к тебе пришла твоя смерть. Но ты слишком туп, чтобы почуять ее и почесть в моих глазах».
- Мне обещали иное обращение. Я голоден и хочу пить. Какого чер…
Курд оборвал его излияния, заставив изогнуться неестественно на цепях и поморщившись от хруста костей пленника, продолжил ломать его тело и смотреть как тот корчится в жутком приступе дикой боли. Настолько сильном что из ушей вампира полилось кровь,
Курд резко убрал ментальные иглы, которыми протыкал нервные окончания пленника и тот взвыл, тяжело дыша и всхлипывая, как баба. Предатели никогда не вызывали у Курда уважение, впрочем, как и фанатики, готовые молчать даже под страхом смерти. Курд вообще мало кого уважал в своей жизни. Можно сказать, никого кроме себя самого.
- О еде, воде и других подарках мы поговорим, когда я пойму, что ты и правда обладаешь нужной для меня информацией.
- Я все знаю. Я столько лет работал на вас, передавал всю информацию, все важные …
- Ты будешь говорить лишь тогда, когда я начну задавать вопросы и просить ответы на них. Пока что ты молчишь и не раздражаешь меня своим бабским нытьем.
Курд прошел к стулу. Стоящему у каменной стены прямо напротив пленника и сел на него, поправив длинное одеяние на коленях, внимательно глядя вампиру в глаза. Молод и глуп. Меньше ста лет. Завербован и внедрен к Воронову еще прошлым Вершителем Курда – Акселем, которого пришлось казнить после побега Морта и его суки жены. На секунду вспомнил о Марианне Мокану и почувствовал раздражение вместе с каким-то дьявольским чувством наслаждения. Он слышал женские крики из кельи Морта, слышал хриплые стоны боли, рыдания и тихий плач, свист плети в воздухе и рычание обезумевшего зверя. Такое разное рычание, от которого даже самому Курду становилось не по себе…Да, ему доложили, что вершитель нарушил закон Нейтралитета и держит свою бывшую жену в заточении в собственной келье. Идиот и слабак боится, что кто-то тронет его сучку. Думитру бы тронул с превеликим удовольствием, он бы разодрал ее на ошметки и даже позволил перед этим своим нейтралам трахать ее во все дыры невзирая на запрет, но наивысшее наслаждение – это знать, что тот сам ее мучает, истязает и корчится в бесконечной агонии вместе с ней. И плевать, что сукин сын наверняка, нарушая целибат, сам систематически насилует свою пленницу – пусть причинит ей как можно больше боли. В чем - в чем, а в дикой жестокости своего Вершителя Глава не сомневался. А даже в чем-то и ужасался изощренности этого садиста. Но Курд безумно ненавидел тварь с сиреневыми глазами не меньше, чем самого Морта за то, что в свое время обвела его вокруг пальца и заманила в ловушку. И ему нравилось осознавать, что заставил их обоих играть в его маленьком спектакле с подменой памяти. Когда Морт лично убьет свою шлюху, месть Главы наполовину осуществится. Своих убивать больно и тяжело. А убивать медленно тяжелее втройне. Курду в свое время сделал это очень быстро и все рано иногда в восстановительном сне к нему возвращались их лица и глаза полные любви и упрека.