Но пока что все пули проносились мимо. И они уходили все дальше, дальше. А минут через пятнадцать выстрелы совсем стихли. Как видно, враги отказались от преследования уходящих разведчиков. Правда, они могли сообщить по рации своим частям, стоящим восточнее, на нынешней линии фронта, чтобы те выслали группы для перехвата советских бойцов. Шубин предвидел такую возможность, поэтому спустя некоторое время он изменил направление, взяв курс значительно правее – почти на юг. Так они шли километра три. Теперь немцы не знали, где они находятся, и никакая группа перехвата не могла их поджидать.
Оставалась одна проблема – перейти линию фронта в обратном направлении, выйти к своим. Часто разведчики гибли именно во время такого обратного перехода: наши бойцы на передовой принимали возвращающихся за врагов и открывали огонь. Чтобы этого не случилось, надо было выйти ровно в том месте, где и входили, то есть в устье оврага.
Но прежде чем думать о возвращении, о том, как найти то самое устье оврага, следовало отдохнуть. Ведь Шубин и Коростылев шли не останавливаясь уже больше двенадцати часов. И теперь оба, не сговариваясь, высматривали место, где можно было залечь на пару-тройку часов.
Наконец такое место нашлось. Это была ложбинка, заросшая молодым осинником и кустами бересклета. Разведчики залезли в середину этой чащи, так что снаружи их никак нельзя было увидеть, набросали на снег сухих веток, положили свои вещмешки – и улеглись, прижавшись друг к другу спинами. И, как только улеглись, оба сразу заснули. У обоих было профессиональное свойство разведчиков – умение моментально засыпать, когда можно, и так же моментально просыпаться, когда нужно.
Засыпая, Шубин решил, что они проспят не три, а целых четыре часа – до пяти вечера. И в пять минут шестого он проснулся. Мартовское солнце еще не садилось, но уже низко висело над горизонтом. Спустя минуту проснулся и Андрей Коростылев. Разведчики быстро собрались, затем перекусили, съев по куску хлеба, который брали с собой. Потом Шубин достал карту, определил, где они находятся, и выбрал маршрут к тому самому устью оврага. И они пустились в путь.
Шли они не спеша – Шубин то и дело сверялся с картой. Кроме того, он хотел подойти к линии фронта уже в темноте. Врагов они нигде по дороге не встретили. И когда солнце уже село, в последних лучах света Шубин разглядел впереди то самое начало длинного оврага, которое искал. Двое разведчиков спустились по нему, обошли немецкий окоп, запиравший устье оврага, проползли по полю – и уже ближе к полуночи достигли советской линии обороны. Здесь ждали их возвращения, стрелять в них никто не собирался. Мало того – их, оказывается, дожидалась и штабная машина, которую прислал полковник Данилов. Так что в час ночи Шубин был в Калуге.
Глава 3
Шубин сидел за столом в комнате полковника Данилова, пил чай и докладывал о результатах разведки.
– Значит, ты говоришь, что немцы собираются начать массовое отступление с передовой уже сегодня? – спросил полковник, когда Шубин закончил свой доклад.
– Да, сегодня и завтра с передней линии обороны должны уйти все части, – подтвердил разведчик. – У них для этого все готово, и промежуточный рубеж обороны оборудован.
– И ты утверждаешь, что они собираются забрать с собой все имущество, всю военную технику и потом взорвать железную дорогу, ведущую к Смоленску?
– Именно так, это рассказал язык, которого мы взяли.
– А в каком звании был этот пленный?
– Это был рядовой из стрелкового батальона.
– Рядовой, рядовой… – проговорил полковник Данилов задумчиво. – Но много ли он знает, этот рядовой? Насколько точны его сведения?
– Конечно, рядовой не знает столько, сколько ефрейтор или тем более офицер, – согласился Шубин. – Но у нас не было возможности взять языка посерьезнее. Нас связывало задание дойти до промежуточной линии немецкой обороны. Если бы не это, мы могли бы пройти вдоль линии фронта, выследить офицера и взять его. Разрешите, я прямо сегодня отправлюсь в новую разведку и приведу вам офицера?