— Триединая! Слава Богине, ты очнулась, — всхлипнула жрица. — Я боялась, что ты уже не вернешься.
— А я не боялась, — простонала чародейка. — Я была уверена, что сдохла, причем окончательно.
— Я думала, что тебя не так просто убить… э-э-э… в твоем нынешнем состоянии, — смутилась Брисигида.
— Да, — Феликса утерла рот рукавом, — но ведь Беор оказался сангромантом. Вы его добили?
— Вообще-то, это сделала ты, — ответила Брисигида, нащупывая пульс Данатоса. — Когда мы добрались до его корабля, там все уже были мертвы.
— Все? — опешила Феликса. — Но как?
Брисигида пожала плечами. Тело Данатоса, скрученное спазмом, постепенно расслабилось, но он все еще не пришел в сознание.
— Я видела что-то странное, — проговорила чародейка, осторожно садясь на кровати. — Темную равнину. Черный дым в расщелинах…
— Расскажешь чуть позже, хорошо? — попросила жрица. — Все так переволновались из-за тебя. Нужно сказать Акыру, что ты очнулась.
— А Дани? Он из-за меня так?..
— Он будет в порядке, — кивнула Брисигида. — Смотри, он уже приходит в себя.
Оборотень шумно вдохнул, закашлялся и повернулся на бок. Он оперся на руки и замотал головой — так встряхиваются мокрые коты.
— Все еще не понимаешь, почему я не люблю молиться вместе? — недовольно прошипел он. — Ну за что мне это? Чем я так провинился? Это мое наказание?
— Брат. Она очнулась.
Данатос посмотрел на Феликсу, будто первый раз увидел. Со сдавленным воплем он бросился к ней и сжал так, что она едва могла протолкнуть воздух в легкие.
— Я так скучал, — шепнул он едва слышно.
Феликса молча обхватила его и прижалось лбом к плечу. «Ярче тысячи солнц, — подумала она. — Негасимый светоч».
Маронда и Акыр стояли на корме. Феликса их не увидела — услышала.
— Я с места не сдвинусь, пока ты не скажешь, что с ней! — орал горец.
— Орать будешь в своем ауле, старпер! — пристукнула посохом Маронда. — А у мудрой старушки Маронды все под контролем. Мне лучше знать!
— Я здесь капитан. Имей хоть каплю уважения, женщина!
— А я тебя очень даже уважаю, капитан, — фыркнула волшебница. — Я ведь все еще с тобой разговариваю.
— Я поклялся помогать ей живой, а не мертвой! — продолжал бушевать Акыр.
— Ты никогда не видел ее живой, — напомнила ему Маронда.
— Не смей тыкать в меня своими сраными софизмами! — вспыхнул капитан. — Ты знаешь, что я имею в виду!
— Софизмы! Ишь ты, какие слова горцы знают… Вы все беспокоитесь напрасно, — отрезала наставница. — Мертвяки не умирают. Ее возвращение — вопрос времени.
— Тогда и отплытие — вопрос времени, — парировал Акыр. — Все, ребята, швартовы на место и кыш отсюда. Дискуссия окончена.
Капитан кивнул Маронде и пошел на мостик. И только тогда он увидел усмехающуюся Феликсу.
— Вовремя я очнулась, однако, — съехидничала девушка. — Еще пара дней — и вы бы пересобачились тут насмерть.
— Ба! Слава Старому Когтю, — всплеснул руками Акыр. — Уж думал в трюм старуху упрятать.
— А я хотела околдовать его под шумок, — сверкнула зубами подошедшая Маронда. — С возвращением из тени, дорогая.
— Могла бы нормально их успокоить, — укорила ее Феликса. — Что все это значит, мать твою?
Маронда вздернула бровь и посмотрела по сторонам, будто искала зрителей.
— На том свете борзянку разливают что ли? — хмыкнула она. — Я что, уже не наставница?
— До тех пор, пока ты дразнишь и заставляешь напрасно беспокоиться моих людей, — Феликса сделала небольшую паузу, — неважно, кто ты. Мое уважение заканчивается там, где начинается твое высокомерие и жестокость.
Несколько секунд Маронда пристально смотрела на свою ученицу.
— Столько лет я проверяла тебя на прочность, девочка, — сказала она, — чтобы упустить момент, когда ты наконец повзрослела. Не зря девушку называют женщиной только после того, как у нее появляются дети.
Феликса не ответила. Маронде было нужно высказаться.
— Если ты намерена нести ответственность за — как ты сама сказала — своих людей, — она спустилась к ней по лестнице, — тебе не стоит больше так опрометчиво бросаться в бой.
— Хорошее же время ты выбрала для урока, Маронда Премудрая, — тяжело проговорила Феликса. — Не ты ли призывала меня продемонстрировать Стальную Гарпию?
— Это был урок не только для тебя, — Маронда стукнула ей пальцем по лбу, — а для всех. Во-первых, тебя довольно легко вывести из строя. Во-вторых — очень сложно вернуть обратно. Ну, и в-третьих: ты не можешь умереть. Вообще никак, совсем не можешь. Понял, о чем я, горная лаванда? — она повернулась к Акыру.