— Ох, нет, — притворно засокрушалась она. — Если я выпью еще хоть капельку, я совсем потеряю контроль над собой.
— Вы так зажаты, миледи, — лорд понизил голос на пару тонов, желая придать ему сексуальности. Вместо этого реплика прозвучала пошло и глупо. — Может, вам и не вредно было бы немного расслабиться.
Феликса присела на топчан и игриво хихикнула, изо всех сил стараясь не переигрывать. Мордред взял два хрустальных кубка и налил в них гранатово-красной жидкости из кувшина, после чего протянул один из кубков Феликсе. Она с притворным вздохом взяла кубок.
— Тост? — спросила чародейка, слегка наклоняя голову.
Барон медленно взмахнул своими угольными ресницами, проводя взглядом по ней вверх и вниз, задержав глаза на ее груди и — что удивительно — лице. Наверное, многие девушки смущались и краснели от этого взгляда. Феликсе тоже полагалось, но она решила слегка ускорить ход событий и взглянула в ответ из-под полуопущенных ресниц, слегка приоткрыв рот и проведя свободной рукой по обнаженной части шеи. Барон сглотнул и предложил:
— За прекраснейший цветок в этом саду.
Феликса внутренне поморщилась от банального комплимента, но призывно улыбнулась в ответ и подняла бокал. Они слегка стукнулись хрустальными стенками и выпили. Барон наконец заговорил о «деле».
— Как вы думаете, миледи, зачем я попросил именно девушку-чародейку приехать ко мне?
— Не знаю, милорд. Я думала, вы мне скажете, — снова улыбнулась волшебница.
— Ха, ха-ха, моя милая, вы так очаровательны в своем неведении, — оскалился в очередной развратной улыбке Мордред. — Вы, чародейки, так тщательно следите за своей внешностью. Не стареете. Умеете пользоваться косметикой. От вас так приятно пахнет духами, от ваших волос… — С каждым словом голос Мордреда становился все ниже и тише, интимнее, а сам барон пододвигался все ближе, пока не стал почти выдыхать слова Феликсе в губы. Феликса вдруг поняла, почему девушки так липли к барону. Разумеется, без денег он бы такого внимания не завоевал, но совращал он эффективно, хоть и излишне прямолинейно.
— Я чувствую ваше желание, милорд, — прямо сказала Феликса, касаясь краешками губ его рта. Мужчина тяжело задышал и попытался прижать к себе Феликсу всю целиком. Девушка вывернулась. — Но добыча приносит больше удовольствия, когда ей предшествует охота и бой.
— Что вы имеете в виду, моя сладкая лилия? — зашептал ей на ухо Мордред, касаясь губами мочки ее уха. «Это уже что-то пооригинальнее», — у Феликсы побежали мурашки.
— Принесите мне приманку, мой лорд, — сказала она, выгибаясь так, чтобы из выреза корсета показалось чуть больше груди, — и мы поиграем в робкую серну и дикого льва.
Мордред чуть не подскакивал от нетерпения.
— О какого рода… приманке вы говорите, миледи?
— Придумайте, вам ведь меня ловить, — засмеялась чародейка.
— Ваше желание станет для меня на сегодня законом, — с поклоном сказал нетерпеливый барон и вышел из беседки. Феликса сквозь витраж видела, как он бегает по саду в поисках неведомой «приманки»: «Кажется, и правда что-то придумал. Ну и ереси же я наплела».
Девушка быстро вытащила из потайного кармана на корсете маленький узкий флакон и вылила содержимое себе в бокал. «Уж из одного бокала со мной ты выпить не откажешься», — подумала она.
Барон вернулся минут через пять, неся в руках горсть малины, которую он нашел в саду. Он сел на топчан рядом с Феликсой и протянул открытую ладонь с ягодами. Феликса старательно изобразила игривый взгляд и взяла малину с его ладони ртом. При этом ей пришлось наклонить корпус, и в вырезе декольте стало видно очень много. У Мордреда Пигсвелла по виску медленно прокатилась капля пота. Он беспокойно ерзал на топчане, будто сидел голым на колючей шерстяной поверхности или что-то мешало ему.
— Кажется, вы почти поймали меня, милорд, — шепнула Феликса, готовясь нанести решающий удар. Она взяла бокал и сделала глоток, после чего протянула его барону. — Испейте и вы моего нектара.
Лорд послушно выпил остаток вина из бокала, не выказав и доли сомнения или подозрительности. Руки Мордреда потянулись к завязкам ее корсажа и уже почти начали расшнуровывать его, как вдруг хозяин замка непонимающе уставился на собственные колени.
— О, наш лев поймал добычу большую, чем он может проглотить, — не удержалась Феликса. Ей приходилось регулировать перед глазами две картинки: свою и барона. Оставалось только покопаться в его мозгах и выудить оттуда самое необходимое. Кто знает, может, не придется ждать глубокой ночи и тащить его самого к дверям сокровищницы.