— Отпускаем! — скомандовала Маронда.
Феликса одновременно с наставницей начала медленно опускать руки. Пальцы у обеих мелко подрагивали. Они не могли просто отпустить воду в одно мгновенье: тонны жидкости поломали бы мелкие детали такелажа и оглушили морских обитателей.
— Потихоньку… — шептала себе Феликса.
Наконец последние капли влились обратно в океан. На месте кораблей осталось едва заметное волнение — остатки образовавшихся от заклятия водоворотов.
— М-да, — утерла пот Маронда. — Поднять их будет не легче.
— Зато полезно для сердца, — съехидничала Феликса. — Мне-то, мертвячке, без разницы, а для тебя отличная профилактика.
— Ишь, языкастая! — хмыкнула старуха. — А, все равно — твоя правда. Полезно косточки-то поразмять. Все, ребята. Дайте мне кадушку пресной воды, и можем плыть дальше.
— Мне тоже, — попросила Феликса и вдруг закашлялась.
Брисигида бросилась к ней, обхватила за плечи и заглянула в глаза.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Да, — просипела чародейка. Откашлялась и продолжила: — Все хорошо. Мне просто не по себе от близости этого тумана. От одного вида становится холодно…
— У тебя кровь! — ахнула Брисигида.
Феликса коснулась губ и увидела на руке алое пятно.
— Что это… — прошептала девушка. — Я ведь не настолько напряглась. Не понимаю…
Жрица уже шептала под нос молитвы, ее руки окутало знакомое золотое свечение. Но вкус железа на губах Феликсы стал еще сильнее. Она уже ощущала, как горячие капли стекают из уголка рта.
— Не помогает, — простонала Брисигида и достала из поясного кошеля свой маятник с зеленым флюоритом, чтобы усилить действие исцеляющих чар.
Феликса не смогла уследить за собственным движением: рука дернулась, выбив маятник.
— Прости, — крикнула чародейка. — Я не специально! А-а-ах…
Феликса опустилась на колени, скрученная внезапным спазмом. Брисигида подобрала свой маятник и достала еще один, из тех, которые собирали информацию о демоне в тумане островов. Между бровями пролегла глубокая морщина. Кристаллы раскручивались на цепочках над телом волшебницы, скорчившейся и кричайщей от боли.
— Туман, — проронила Маронда. — Брисигида, туман!
Сосредоточенная жрица нашла взглядом брата и кивнула ему. Данатос достал из кармана связку тонких прутьев и трав, перетянутых прядью его волос, высушенной водорослью и кожаным ремешком. Он снял ремешок, растер в руках травы и переломил прутья. В то же мгновение корабль затянуло светлой дымкой. «Око Бури» теперь плыл в пузыре теплого света. За его пределами белый туман, еще несколько минут назад вздымавшийся стеной в сотнях метров от них, жадными плетьми пытался облепить борта.
Феликса на палубе затихла и мелко задрожала. Брисигида провела над ней флюоритовым кристаллом, и чародейка задышала ровнее и опустила веки. Она погрузилась в глубокий сон.
— Эта тварь ее запомнила, — прозвенел голос Брисигиды. — Запомнила и попыталась с ней расправиться.
— Нет, — возразила Маронда. — Демоница не пыталась убить Феликсу. Это предупреждение. Она увидела в ней опасного противника и стала искать слабину.
— И нашла, — Брисигида склонила голову и коснулась лба костяшками пальцев. — Ведь это было на поверхности.
— А как же маскировочный амулет? — нахмурился Данатос.
— Он не защищает подобное от подобного, — рассеянно отозвалась жрица.
— Что? — не понял тот.
— Если демоница управляет некротической энергией, спрятать от нее мертвеца в разы сложнее, чем живых, — пояснила Маронда. — Мы этого не учли.
— Я не учла, — поправила ее Брисигида. — Это моя вина…
— Прекрати, — прервал ее брат. — Без толку искать виноватых и ругать себя. Ты могла истратить все силы, пытаясь замаскировать Фель, и все равно ничего не добиться. Сама это знаешь.
Брисигида неуверенно кивнула.
— Я отнесу ее в каюту, — оборотень положил ладонь на плечо сестры. — Помни, что мы услышали на берегу, — добавил он шепотом. — Голос Триединой, ты помнишь?
— Смерти нет, — шепнула Брисигида. — Я помню.
Акыр вопросительно посмотрел на них. Горец побледнел и глубоко дышал. За его руку цеплялась Дина — такая же бледная, с широко раскрытыми глазами.
— Вперед, — скомандовала Маронда. — Чем быстрее мы доберемся до бестии, тем лучше для Феликсы.
Кистень переложил руль, не дожидаясь приказа капитана, и «Око Бури» нырнул в туман — одинокий светлячок среди белой мглы.
Тишина давила на моряков. Матросы третий раз перемывали палубу. Кистень лихорадочно чистил свой многозарядный арбалет, ногу, пистоли и саблю — а потом начинал заново. Ранжисона и Таджи резались в «пьяницу» на пустой бочке, не особо следя за соблюдением нехитрых правил. Акыр вертел в руках складную подзорную трубу, ставшую абсолютно бесполезной в погодных условиях архипелага.