— Такое ощущение, что мы плаваем кругами, — бурчал Лаэрт. — Как вы вообще ориентируетесь в этом молоке?
— Здесь течение, — откликнулся Кистень. — И не одно. Я пытался сменить курс, но каждый раз попадал в новые течения, ведущие к одной точке. Середина архипелага.
— Мы в ловушке? — нахмурился Данатос.
— Не то чтобы, — Кистень досадливо дернул непослушный шомпол. — При желании можно развернуться. Только ветра здесь нет. Придется на веслах выгребать или магией какой.
— Моя не работает, — напомнила Дина. Она помогала матери смешивать лечебные мази, чтобы не скучать.
— У меня со стихийной магией тоже беда, — прокомментировала Маронда. — Если это место похоже на астральный план, так и должно быть. В этом случае сработает только тайная магия.
— Это неважно, — вмешался Акыр. — У нас пока нет причин поворачивать назад.
За его словами последовал протяжный высокий крик.
— Что это? — дернулся Данатос.
Надрывный крик повторился. Потом еще. И еще. Лаэрт подошел к борту, перегнулся через фальшборт.
— Мертвецы… — он повернулся к соратникам. — С белыми глазами. Это они кричат. Как Феликса рассказывала.
Акыр, Брисигида, Данатос и Маронда тоже подошли к борту.
— Кошмар… — выдохнула жрица.
Сквозь густую белую дымку они различили только воду у самого борта, не дальше нескольких метров. Но даже это зрелище угнетало. Поверхность воды выглядела неестественно гладкой для океана. Даже рябь от движения корабля была едва заметной, что только добавило жути.
В глубине темной воды все так же колыхались белые плети, словно туман проник и под поверхность океана. Туман удерживал бледные усохшие тела, настолько худые, что проступали кости и суставы мертвецов.
— Разве трупы не раздуваются в воде? — удивился Акыр.
— Это не просто трупы, — хмуро ответила Маронда. — Из них высосали жизненные силы. Ручаюсь, тела обескровлены.
Один из мертвецов медленно раскрыл рот, и раздался тонкий крик. Ему вторило эхо с другой стороны. Брисигида вздрогнула от этого звука.
— Они страдают? — спросила Дина. К борту она подходить не стала. — Поэтому так кричат?
— Страдают? — рассеянно повторила жрица. — Безусловно. Ни один живой мертвец не наслаждается своим состоянием. Существо, создавшее эту ауру, питается их страданиями. Или скорее использует их, как люди — алкоголь и наркотики.
Дина ахнула и скривила губы.
— Мало этих криков, еще и говном воняет, — проворчал со своей скамьи Кистень.
— Это сера, — поправил его Данатос. — Уж лучше бы говном пахло.
— И вода странная, — вздохнул Лаэрт. — Обычно темно-синяя или зеленоватая, а тут… черная совсем. Не как на торфяниках, а какая-то бесцветная что ли.
— Да так оно и есть, — прокомментировал Акыр. — Цвет воды зависит от глубины и содержащихся в ней веществ. Будь здесь солнце, вода казалась бы совсем другой. В море тоже вода сама по себе не цветная.
Раздалось еще несколько криков, громче и отчаяннее предыдущих. Дина закрыла уши ладонями. Кистень бросил чистить амуницию.
— Почему на них не действует благословение корабля? — спросил вдруг Акыр.
— Наверное, они прокляты, — откликнулась Брисигида, глядя в бельма на месте глаз мертвеца. — Тот, кто отдал душу демону, уже не может надеяться на помощь богов. Для них пришлось бы просить отдельное благословение.
Лаэрт вдруг отшатнулся от борта и попятился. Он глубоко и часто дышал.
— Там есть что-то еще! — крикнул Данатос. — Я видел…
Крики мертвецов резко стихли, будто кто-то утопил разом все тела. На глазах у Данатоса проклятые стали стремительно погружаться в воду, увлекаемые подводным туманом. Их глаза были широко раскрыты — так же, как и рты. Среди белых плетей и клубов появились очертания огромных черных щупалец. Мгновением позже раздался низкий рокочущий стон. Одно из щупалец с исполинским когтем потянулось к «Оку Бури» и тут же отпрянуло, коснувшись золотого света. Ревущий стон повторился, стократно усиленный. Черные тени в белом тумане отчаянно заметались; вода вокруг вскипела пузырями и потоками пены.
— Так щита с благословением надолго не хватит, — простонал Данатос.
Брисигида сжала губы и стремительно двинулась на нос корабля. Лаэрт потянулся за ней: