— Ты все-таки пришла, — суккуб наклонила голову. Теперь ее голос звучал у Брисигиды прямо в голове.
— Я держу свое слово, — ответила жрица, выпрямив спину. — А ты?
— Я уже получила, что хотела, — антрацитовые губы обнажили клыки. — Тебе больше нечего мне предложить.
Брисигида молчала. Она смотрела только на Лаэрта.
— Даже не обвинишь меня в двуличии и подлости? — съехидничала демоница. — Не потребуешь хотя бы освободить чернявую подругу?
— Мы обе знаем, что сделку мы так и не заключили, — Брисигида сохраняла невозмутимость. — И ты права, мне нечего тебе предложить. Но и терять нечего.
— И что же ты будешь делать, маленькая кошечка? — улыбка суккуба стала шире. — Звать свою богиню? Ох, сколько я сама ее звала, сидя здесь! Молила пощадить меня, выпустить из этого ужасного места. Ведь и я была ее возлюбленной дочерью. Прямо как ты.
— Мне всё равно, что ты предала свою веру, — пожала плечами Брисигида. — Я пришла не за этим. Ты знаешь, как зовут юношу, которого ты призвала?
— Мне не нужно имя мужчины, чтобы заставить его следовать моей воле, — демоница кокетливо дернула плечиком. — Он и так у моих ног. В буквальном смысле.
— И все же твоя власть над ним ограничена, не так ли? — Брисигида на мгновение перестала дышать. Вдруг Лаэрт все-таки сказал ей…
— Хочешь предложить мне его имя? — она сдвинула брови. — Из твоих уст оно ничего мне не даст.
— Меня зовут Брисигида, — вздернула голову жрица и посмотрела суккубу в глаза. — Владей моим именем.
— На кой ляд мне сдалось… — демоница осеклась, глаза ее расширились. — Маленькая хитрая дрянь! Ждешь от меня подарка?!
— У тебя нет выбора, — повысила голос Брисигида. — Тебе придется отдать мне одного из них. Или ты можешь предложить мне что-то еще, демон?
Суккуб вскочила со своего импровизированного трона и уставилась на жрицу.
— Ты не сможешь получить их обоих, — прошипела она. На этот раз голос доносился прямо из черных уст. — Один из них так и останется моим!
— Они не вещи, и я не стану торговаться, — выплюнула Брисигида.
— Хорошо, — сощурила алые глаза демоница. — Тогда прими мой дар!
Она хлопнула в ладоши, и перед Брисигидой завис хрустальный фиал в переливах зелени, золота и серебра.
— Принимаю, — процедила жрица.
Переливы сверкающей зелени испарились из фиала, и тот тоже исчез.
— А я принимаю тебя, Брисигида, — выдохнула суккуб.
— Пошла ты! — тонко выкрикнула жрица. — Думала, я буду с тобой честной? Давай, попробуй меня забрать! Рискни бессмертием!
Она сама не ожидала от себя таких слов. Брисигида думала о Феликсе и Лаэрте, и они вырвались сами собой. Словно это и их слова тоже.
Демоница мигом избавилась от напускной неги и озорства. Лицо исказилось свирепым оскалом.
— Ты мне не ровня! — взревела суккуб. — И ты тоже будешь моей! Вы все!
Брисигида стояла напротив нее и смотрела прямо в глаза. В теле медленно вздымалась тяжелая волна, перерастающая в штормовой вал. Дыхание стало ровным, глубоким. В груди клокотала чистая концентрированная ярость. Ничего похожего она прежде не испытывала.
Перья алых волос взвились вокруг темной фигуры исполинскими крыльями. По обнаженной черной коже прокатывались багряные сполохи: вся она превратилась в тлеющий уголь. Поднялся неистовый ветер. От налетевшего шквала Брисигида пошатнулась, но устояла. За ней была вся правда мира — и огромная, подавляющая, страстная, нестерпимая боль.
Увидев, что жрицу не смело порывом, суккуб топнула перед собой и вытянула руки. Раздался гулкий стук и хруст. Повсюду начали появляться новые расселины. Они стремительно расходились паутиной трещин. Брисигида не шелохнулась. Ветер продолжал рвать на ней тонкую рубашку — единственное движение в ее силуэте.
— Вы, проклятые фанатички, — зарычала демоница. — Из-за таких, как ты, я осталась прозябать здесь. Из-за тех, кто молился Матери, как и мы. Как я молилась!
Бестия выбросила обе руки в сторону жрицы. На этот раз шквал не заставил ее даже вздрогнуть. Суккуб сощурилась и наклонила рогатую голову.
— Зачем ты вообще явилась за ним? — зашипела Древняя. — Жаждешь его силы? Или есть и другая причина?
Брисигида задрожала, но взгляда не отвела.
— Если бы ты любила его, — продолжила демоница. — Ах, если бы ты только могла его полюбить! Он бы не попал в мои сети, не так ли?